Торговля дошла до сорока пяти, пока они не приблизились к пятидесяти монетам, пределу Санчефа Сара. Это была огромная цена не только для Санчефа, но, очевидно, и для его соперника – обезьяноголовый замедлился, когда они приблизились.

– Сорок восемь, – сказала обезьяна.

– Сорок девять, – объявил Гезун.

– Сорок девять с половиной.

– Пятьдесят.

Гезун замер, чувствуя, что его сердце вот-вот вырвется из груди. Обезьяна должна была сделать ход, добавить еще одну монету и забрать лот…

– Продано! – каркнул Даускезх Ван.

– Лот номер двадцать четыре…

Гезун расслабился, позволив себе вздохнуть, когда на него накатила новая волна страха: а вдруг он ошибся, и обезьяна это не Никуртеу? Если он допустил ошибку, то в лучшем случае Санчеф Сар избил бы его. Не то чтобы Гезун боялся этого, поскольку у старика в руках не оставалось силы, чтобы хорошенько вытянуть ремнем ему по спине. Более неприятной выглядела перспектива надоедливого проклятия. К примеру, на него могли наложить заклятие немоты или он не смог бы коснуться воды. Но теперь, когда у него имелись защитные чары от самого Санчефа, волшебник ничего с ним поделать не сможет, а потом забудет о его ошибке…

Лот тридцать был последним из партии. Получеловеческая тварь коснулась Гезуна Лорска, позвала его, приказав следовать за собой, в то время как остальные остались сидеть на своих местах. Гезуна вывели согласно странным правилам Даускезха: претенденты отбывали через определенные промежутки времени и не видели лиц друг друга. Так как Гезун приехал последним, то уезжал первым.

Таков был установленный порядок. В приемной Гезуна остановили, забрали маску ягненка и вручили цилиндрический пакет, завернутый в овчину, перетянутую веревкой из травы эспарто. Взамен Гезун передал слуге содержимое сумки с золотыми монетами, которую перед отъездом вручил ему Санчеф Сар. Однако, прежде чем Гезуну позволили уйти, все монеты были взвешены.

Не тратя времени попусту, Гезун Лорск поехал прочь на своем муле по кличке Достаен, одновременно жуя большой кусок ячменного хлеба.

С неба через расселину в горах Гозау струились последние красные лучи солнца, Гезун Лорск развалился в седле мула и напевал песни Пуссада, когда два человека выпрыгнули из-за скал. Один, с большим бронзовым мечом, схватил уздечку Достаена, другой нацелился в юношу охотничьим копьем.

Когда человек с копьем размахнулся для удара, Гезун свалился со спины мула, поэтому бронзовое острие змеиным языком проткнуло пустое место, где только что находился Гезун. Он приземлился по другую сторону мула и побежал со всех ног.

А потом Гезун Лорск краем уха услышал:

– Держи мула, пока я…

Бросив искоса взгляд, Гезун увидел копьеносца, который мчался за ним большими прыжками, при этом его черный плащ развевался, как крылья летучей мыши. И, хотя Гезун двигался быстрее, у него возникло неприятное ощущение, что этот грабитель догонит его в случае долгого забега. А из оружия у юноши имелся всего лишь бронзовый нож. В любом случае у него не было выхода. Склон сужался, превращаясь в расселину, а потом, поднявшись на пригорок, юноша оказался на краю обрыва. Быстрый взгляд сказал ему, что дальше дороги нет. Его загнали в угол.

Прерывистое дыхание разбойника становилось все громче, в любую секунду преследователь мог нагнать беглеца. Тут нож не помог бы. Так же, как и сандалии. Единственное, что у юноши в этот момент было в руках – рукопись Хордхана (если, конечно, это была она). На нем оставались широкая клетчатая юбка и широкий кожаный пояс, который поддерживал юбку. Плащ Гезун потерял в самом начале преследования. А вот бронзовая застежка на конце пояса вполне могла пригодиться…

Обломки скал в беспорядке лежали у края обрыва. Один был размером почти с голову юноши и забавной формы, вытянутой, словно увеличенная фаланга пальца. Гезун сорвал пояс, позволив клетчатой юбке упасть, потом сделал петлю на поясе и затянул ее посредине камня.

Когда копейщик появился в поле зрения, Гезун вопя помчался к нему, смутив нападавшего. Сначала он швырнул в лицо нападавшему клетчатую юбку. Разбойник увернулся. Но его внимание отвлеклось, и Гезун захлестнул пояс с камнем на конце вокруг шеи противника. Копьеносец был выше Гезуна и наклонился, тем самым дав юноше преимущество.

Камень ударил копьеносца в висок. Раздался хруст кости, и нападавший повалился на бок, выронив копье. Осмотрев его голову, Гезун удостоверился, что противник мертв, и задумался. Он не мог рассчитывать и дальше на удачу. Еще минута, появится второй грабитель и будет готов встретить его мечом и скатанным плащом. Дело явно не выгорит.

Гезун Лорск нацепил одежду мертвеца и надвинул капюшон, а ведь дело-то шло к ночи. Подняв копье, юноша отступил к обрыву. В этот момент солнце как раз зашло.

Разбойник с мечом, все еще придерживая мула, появился в поле зрения. Подойдя поближе, он поинтересовался:

– Получил эту штуку?

– Угу, – проворчал Гезун так, чтобы невозможно было распознать его голос. Когда разбойник оказался рядом, юноша снова заговорил:

– Возьми-ка это!

Разбойник убрал меч, зажав его под мышкой левой руки, и протянул правую руку, но Гезун положил в его руку не рукопись Хордхана, а только что отрезанную голову первого разбойника, которую прятал под плащом.

Воин с мечом выронил голову с криком ужаса, и та упала с глухим стуком. Гезун Лорск, размахнувшись, вонзил копье в тучное тело противника. Естественно, у молодого человека не хватило сил вонзить копье глубоко при первом ударе, а потому ему пришлось навалиться на древко, так что разбойник заскользил по склону.

Разбойник потерял меч, который с грохотом полетел на камни, попытался подхватить его, но Гезун снова ткнул его копьем и вывел из равновесия. Противник упал, однако не собирался сдаваться, он попытался выдернуть копье из своего тела. Но Гезун не дал это сделать, тогда раненый потянулся к Гезуну, но тот держался за самый конец копья, и противнику не удалось его схватить.

Однако Гезуну пришлось отскочить, когда разбойник крутанулся. Он все-таки вытащил копье из своего бока и попятился к тому месту, где упал меч, подхватил его и, сжимая в одной руке, а копье в другой, стал наступать на юношу. Гезун побежал, но в этот раз не в гору, а вниз. Позади него разбойник проломился сквозь кусты и с грохотом затопал по склону, задыхаясь и проклиная юношу на чем свет стоит.

Преследование продолжалось до тех пор, пока Гезун неожиданно не понял, что больше не слышит ни прерывистого дыхания, ни бормочущих проклятий. Оглянувшись, он увидел большое темное тело, растянувшееся среди валунов.

Он осторожно направился к лежащему на земле. Разбойник лежал и держался за бок. Когда Гезун подошел поближе, раненый метнул в него копье. Однако бросок оказался неточным, и копье пролетело мимо, а юношу лишь задело древком за предплечье.

Гезун Лорск поднял копье и отступил, в то время как разбойник, вскочив на ноги, бросился на него с мечом. Но сил у него оставалось мало, и он снова опустился на землю среди валунов.