– Брось, Джейн, – Дэвид захлопнул дверь и, оставляя мокрые следы на кафельном полу, подошел к ней. – Тут не осталось ничего срочного. Вставай, эта мутотень подождет до завтра.

– Но… – она вскинула на него глаза.

Капюшон сполз с его головы, серебристые волосы рассыпались по плечам, лицо с каплями дождя на высоких скулах казалось вырезанным из пропитанного олифой дерева.

– Вдруг кто-нибудь придет? – закончила она.

– Тогда нашей милашке-экскурсоводу по имени миссис Элинор Фельтвелл будет чем заняться. Хотя, между нами говоря, маловероятно, что в такую погоду кто-то сюда припрется.

Он склонился к экрану и поморщился, вглядываясь. Их лица оказались совсем рядом, прядь его волос щекотала ей шею. Кожа под париком жутко зудела, будто ее кусали муравьи. Джейн уловила теплый кисловатый запах его пота с каким-то непонятным резким оттенком, вроде дробленых желудей или свежих опилок. Ее антенны задрожали, на языке возник привкус жженого сахара. В панике, она отвернулась, чтобы он не увидел ее лица.

– Я… Мне бы надо закончить тут…

– Забей на это, Джейн! Нам столько не платят. Ну же, будь послушной девочкой… – он потянул ее за руку и поднял на ноги.

Джейн упорно избегала поворачиваться к нему лицом. Челка дешевого парика раздражающе елозила по лбу, и она отбросила ее в сторону.

– Давай, одевайся и пойдем. Или у вас там в Штатах отгулы не практикуются?

– Уговорил, – она надела черный виниловый плащ, взяла свой рюкзачок. – Вижу, ты голоден как волк, – недовольно проворчала Джейн, ожидая его в дверях.

– Не-а. Скорей, одурел от скуки. Ты уже бывала в «Пыльном рубине»? Нет? Значит, сегодня побываешь. Двинули.

Ресторан находился на дальнем конце Хай-стрит. Небольшое заведение, изначально задуманное как мажорно-претенциозное, в этот серый день смотрелось тускловато. На деревянных столах сиротливо дожидались брошенные газеты и переполненные пепельницы. Дэвид заказал стейк и пинту пива, Джейни взяла бокал красного и маленькую порцию салата – цветки настурции на бледно-зеленых листьях латука. В последнее время у нее не было аппетита, и она питалась преимущественно витаминизированными фруктовыми напитками из магазина «здорового питания» и пахлавой из греческой пекарни у метро.

– Только не говори, – начал Бирс, отрезая кусочек мяса и косясь на Джейн, – что никогда не бывала здесь прежде.

– Правда не была!

Чувствуя неуверенность, которую она всегда испытывала в его компании, Джейн рассмеялась и поймала свое отражение в стенном зеркале: худенькая юная женщина в бесформенном перуанском свитере-пончо, джинсах, уродских очках и с плохой прической. При взгляде на своего двойника она почувствовала себя уверенной и почему-то – невидимой. Склонив голову набок, улыбнулась Бирсу:

– Здесь вкусно кормят.

– Выходит, тебя некому выгуливать? Или готовить тебе еду? Я всегда думал, что американки обожают, когда перед ними пресмыкаются. Как рабы, – сухо прибавил он. – Ну, или рабыни, если ты из этих.

– Нет, – не отрывая взгляда от салата, она застенчиво покачала головой и сделала глоток вина, ощутив себя еще более неуязвимой. – Нет, я…

– Дружок дома остался, да? – он допил свою пинту и махнул официанту, чтобы принес вторую. – Мило, мило. Даже очень. Особенно для него, – коротко хохотнул Дэвид.

Официант принес пиво и новый бокал вина для Джейн.

– Ой, мне уже, пожалуй…

– Давай пей и молчи.

Она почувствовала, как он под столом наступил ей на ногу. Сегодня вместо ботинок на ней были розовые сланцы, и Бирс наступил прямо на пальцы. Джейни пискнула от боли, пытаясь вытащить ногу, ее суставы хрустнули, антенны задрожали и напряглись. Внутри, словно прорастающее семя, распространялось тепло.

– Не стесняйся, – мягко сказал он, пододвигая бокал. – Один глоточек, вот так, умница…

Судорожно сжав бокал и проливая вино на свитер, она выпила. Ужасное давление на пальцы ноги исчезло, но в то время, как вино стекало по горлу, Джейн ощутила теплый поток, поднявший ее в воздух, в то время как дрожащая девушка, оставшаяся внизу, поставила бокал на стол.

– Ну, что? – чуть подавшись вперед, улыбающийся Бирс накрыл ее ладонь своей. – Это куда лучше, чем работать, согласна?

Он проводил ее домой. Джейни пыталась его отговорить, но после трех пинт пива Бирс не то чтобы опьянел, скорее – сделался заносчиво-упрямым, так что она сдалась. С неба сыпалась морось, канал, обычно мутный, серебристо светился в подступающих сумерках. Людей навстречу попадалось мало, хотя Джейн была бы не против под предлогом узкой дорожки поплотнее прижаться к Дэвиду. Он же старался держаться отдельно, на расстоянии вытянутой руки. Поднялся ветер, принесший вонь стоячей воды и прелых цветов боярышника, сквозь нее Джейн вновь уловила легкий запах желудей.

Они пересекли мост и направились к дому. На тротуаре Джейн остановилась, смущенно улыбнулась и пролепетала:

– Спасибо, все было просто чудесно.

– Я очень рад, что наконец-то удалось вытащить тебя из клетки, – кивнул Дэвид, оценивающе оглядывая таунхаус. – Господи, ты, что, здесь живешь? Наверное, делишь с кем-нибудь квартиру?

– Да нет, – замялась Джейни, не помня хорошенько, что наврала ему в первый день.

Однако прежде, чем она успела открыть рот, Бирс шагнул ко входу и принялся нетерпеливо подпрыгивать, пытаясь заглянуть в окно.

– Слушай, можно посмотреть, а? Мне, как профессиональному энтомологу, любопытно понаблюдать жизнь высшего класса.

Джейн окончательно стушевалась, внутри все сжалось, и она решила, что безопаснее всего будет позволить ему войти.

– Ладно, – с неохотой сказала она и отперла дверь.

– М-м-м! Мило, даже очень, – он обошел гостиную, разыграл целый спектакль, восхищаясь искусной лепниной, туземными коврами, каминной полкой с толстыми церковными свечами и зеркалом в золоченой бронзовой раме. – Господи, и вся эта благодать для такой козявки, как ты? Вы, леди Джейн, чрезвычайно умная киска, раз сумели приземлиться на все четыре лапки в таком местечке.

Она вспыхнула. Задев ее плечом, он прошел в спальню. Ее накрыло до того жаркой волной, что пришлось зажмуриться. Антенны дрожали.

– Ничего себе! – крикнул из спальни Бирс.

Она медленно двинулась за ним. Дэвид с вытаращенными от изумления глазами и раскрытым ртом застыл напротив стены, где на узком выступе стояли экспонаты.

– Это все твои? – пораженно выдохнул он, не сводя глаз с бабочек. – Только не ври, что сама их поймала…

Джейн пожала плечами.

– Невероятно! – он взял Graphium agamemnon и принялся крутить рамку в свинцовом свете, пробивающемся из-за раздвижных дверей. – Обрабатывала сама?

– Ага, – она встала рядом. – Слушай, ты мне не посоветуешь… – Джейн показала на Urania leilus в дубовой рамке. – Ее дождем промочило.