быть может, и объясняется характеристика, данная русской церкви краковским епископом Матвеем, писавшим в середине XII в. Бернарду Клервосскому, что «он (русский народ) не желает сообразовываться ни с латинской, ни с греческой церковью, но, отделяясь от той и другой, не пребывает ни с одной из них в общении таинств»[730]. Тем не менее греческий монашеско-аскетический характер христианства сохранялся и усиливался. Гонение на язычество расширялось и усиливалось.

Времена Ярослава характеризуются распространением «книжности». Сам Ярослав «книгам прилежа, и почитая е часто в нощи и в дне». Ярослав «собра писце многы, и прекладаше от Грек на Словеньское писмо, и списаша книги многы». Дочь его Анна была грамотна и, будучи уже французской королевой, писала той кириллицей, которой выучилась в доме отца на берегах Днепра. Сын Всеволод знал пять языков. Внук Владимир Мономах был составителем «Устава» и своего знаменитого «Поучения детям».

В 1030 г. в Новгороде Ярослав устроил школу, куда было набрано 300 детей «старост и поповых», и начал их «учити книгам». При нем, как показал А.А. Шахматов, началось и наше бесценное русское летописание[731]. Ярослав заложил каменную Софию Киевскую (1037 г.), освященную в 1039 г., а сын его Владимир — каменную Софию Новгородскую, построенную в 1045–1051 гг. и занявшую место старой деревянной тринадцатиглавой Софии, сгоревшей в 1049 г.

Третья София стояла в Полоцке, а в Чернигове высился Спасский собор.

Ярослав выстроил в Киеве много новых зданий и церквей (церковь Благовещенья у Золотых Ворот, монастыри святых Георгия и Ирины). И «заложи Ярослав город Великый Кыев, у него же града суть Златая врата»[732]. Еще недавно место, где стояла София, было «поле вне града», а теперь она уже высилась в центре обнесенного укреплениями «града» Ярослава.

Князь создавал город, делался «земской» властью. То же самое было и в Новгороде, где княжеская резиденция из «Городища» была перенесена в Новгород, на Ярославово дворище.

Киев превращался в огромный город большой державы. Здесь можно было встретить «ляхов» и «угров», чехов и немцев, греков и хазар, евреев и армян, англосаксов и шведов, норвежцев и «быстроногих данов». Недаром Титмар Мерзебургский называет его «большим городом», в котором «находится более нежели 400 церквей и 8 рынков», а Адам Бременский именует его «соперником константинопольского скипетра, одним из великолепнейших украшений Греции» (т. е. Руси. — В.М.)[733].

Рост могущества Руси имел своим непосредственным результатом укрепление ее международного положения. Прежде всего необходимо было вернуть захваченные Болеславом западнорусские земли.

В 1022 г. Ярослав «приде… к Берестию», но чем окончился поход, мы не знаем. Вряд ли он был удачен.

Но скоро обстановка в Польше изменилась. В 1025 г. умер Болеслав Храбрый и началась борьба между его сыновьями. Один из них, Оттон, одно время пребывал на Руси, ища помощи у русского князя «Misiko… fratrem suum Ottonem quoniam regis partibus favebat, in Ruzziam provinciam populit»[734]. Мешко, правивший в Польше, всю жизнь вынужден был воевать с братьями, сторону которых, очевидно, держал Ярослав. Воспользовавшись этой усобицей, Ярослав продолжал наступление на Польшу и в 1030 г. «Белзы взял» и вернул этот русский город в состав земель Киевского государства.

В 1031 г., воспользовавшись грандиозным восстанием в Польше («люды избиша епископы, и попы, и бояры своя, и бысть в них мятежь»), Ярослав вместе с Мстиславом «собраста вой мног», вторглись в «Лядьскую землю», отбили захваченные Болеславом «грады Червеньскыя», и «повоеваста Лядьскую землю». С огромным количеством пленных Ярослав и Мстислав вернулись обратно. Своих пленников Ярослав посадил в Поросье и «суть до сего дне»[735].

Это был уже не поход для возвращения захваченных русских земель, а сильнейший удар по самой Польше.

Ярослав продолжает укреплять западные рубежи Русской земли.

В 1038 г. он «иде на Ятвягы», в 1040 г. — на Литву[736].

Летопись ничего не сообщает о результатах этих походов, но нет никакого сомнения в том, что они были успешны для Ярослава.

Вскоре при помощи немцев в Польшу вернулся король Казимир. Ему пришлось иметь дело с восстанием в Мазовии, где правил некий Моислав, сплотивший вокруг себя мазовшан, поморян, пруссов и литовцев. Казимир был вынужден прибегнуть к помощи Ярослава. Польский король устанавливает политический союз с русским князем и вступает в брачные связи с киевской княжеской династией. «В си же времена вдасть Ярослав сестру свою за Казимира». Так, сестра Ярослава, Доброгнева (Добронега), она же, по крещению, Мария, стала польской королевой. «И вдасть Казимир за вено людей 8 сот, я же бе полонил Болеслав, победив Ярослава»[737]. Сестра же Казимира была выдана замуж за сына Ярослава Изяслава[738].

Результатом этого союза, очевидно, были походы Ярослава на Мазовию. В 1041 г. он идет на «Мазовъшаны в ладьях», Бугом, а в 1047 г. «победи я (мазовшан. — В.М.) и князя их Моислава уби, и покори я Казимиру»[739]. Софийская, Никоновская и Воскресенская летописи знают еще один поход — 1043 г. Этими походами Ярослав оказал большую услугу Казимиру и в то же самое время создал на западных рубежах Руси постоянную угрозу со стороны «ляхов».

Но во времена Ярослава Польша зависела от Руси, и западные границы Руси хорошо охранялись. Следом деятельности Ярослава в юго-западных землях Руси является город Ярослав на Сане, оплот «Червенских градов». Одновременно идут укрепление русских рубежей на северо-западе и освоение прибалтийских и северных земель. В 1030 г. Ярослав «иде… на Чюдь, и победи я, и постави град Юрьев», ставший надолго оплотом русского владычества в Прибалтике. В 1032 г. из «Новагорода на Железные врата», т. е. в землю чуди Заволоцкой, на Северную Двину, ходил какой-то Улеб, но поход этот был неудачен. Чрез 10 лет, в 1042 г., Владимир Ярославич ходил «на Ямь», т. е. емь, тавастов, «и победи я»[740]. В те времена емь-тавасты жили в Западном Приладожье, где их соседями с востока и юго-востока были карелы и русские. Только в конце XI и начале XII в. карелы при поддержке русских оттеснили из Западного Приладожья емь, заселив этот край и частично смешавшись с остатками тавастов[741].

Таким образом, поход Владимира Ярославича был, очевидно, предпринят в Западное Приладожье.

Так продолжал Ярослав начатое Владимиром укрепление русских границ на юго-западе, западе и северо-западе и расширял влияние Руси на север Восточной Европы. Много сил было положено на укрепление рубежей Южной Руси, которой постоянно угрожали печенеги. В годы борьбы Ярослава со Святополком они выступали на стороне последнего и не раз, как мы уже видели, нападали на Киев.

Но удары, нанесенные Ярославом, а до этого непрестанная борьба Владимира и, наконец, нажим со стороны торков,