В 365 г. ни Афины, ни Беотия не посылали на Пелопоннес войска, но в 364 г. Беотия откликнулась на призыв фессалийцев о помощи против Александра из Фер, союзника Афин. Пелопид собирался выступить в поход с 7-тысячным гражданским ополчением, когда 13 июля произошло солнечное затмение, которое сочли за дурное предзнаменование. Поэтому ополчение было распущено, однако Пелопид набрал 300 всадников-добровольцев и присоединился к армии фессалийцев, которая была сильна своей конницей. Решающий бой произошел при Киноскефалах. Александр разместил свою тяжелую пехоту, имевшую подавляющее численное преимущество, на предгорной возвышенности. Пелопид повел в наступление свою пехоту, одновременно возглавив атаку конницы, которая разгромила вражескую кавалерию на равнине. Затем Пелопид развернул победоносную конницу, готовясь ударить по вражеской пехоте с фланга и с тыла. Но его собственная пехота не выдерживала натиска, и создалась опасность, что пехота Александра успеет перестроиться и встретить атаку конницы лицом к лицу. Тогда Пелопид собрал свою пехоту и направил ее атаку на правый фланг, где находился Александр с отборными наемниками. Обогнав своих людей, Пелопид в одиночку сразился с врагом. Он получил смертельную рану в момент своего триумфа, когда его конница прорвала вражеский строй и во время длительного преследования убила 3 тысячи врагов.

Беотия потеряла в лице Пелопида самого популярного из своих вождей – способного дипломата, преданного помощника Эпаминонда, блестящего полководца, умевшего координировать действия конницы и пехоты, одинаково превосходного и во главе Священного отряда, и во главе фессалийской конницы. После его смерти фессалийские всадники остригли гривы своих лошадей в знак траура по освободителю, а Фессалийская лига установила его статую в Дельфах. Он был отмщен осенью 364 г., когда беотийская армия в 700 всадников и 7 тысяч пехотинцев загнала Александра в Феры, заставила подчиниться приказам Беотийской лиги и отдать в ее распоряжение свои войска. В итоге Фивы стали доминирующей силой в центральной Греции, что было признано в Дельфах, которые в 363/62 г. даровали Фивам право внеочередного обращения к оракулу.

Летом 363 г. Эпаминонд начал морское наступление против Афин. Небольшой флот Беотии приобрел 100 новых трирем, построенных из леса, полученного, вероятно, из Македонии и Фессалии. Были заранее проведены переговоры с Византием, Хиосом и Родосом, сильнейшими морскими державами из числа союзников Афин. После этого Эпаминонд отплыл к Босфору, важнейшему пункту на торговом пути из Черного моря в Афины. Афинский флот избегал сражений, и отряд Эпаминонда из 100 трирем достиг Византия. По-видимому, в этот момент против Афин взбунтовался Халкедон, а возможно, и другие государства на Пропонтиде и Геллеспонте. Совместно с Византием они стали нападать на корабли, везущие в Афины зерно. Восстал также Кеос, объединившись с эвбейской Гистиеей по принципу изополитии. Эпаминонд вернулся без потерь, нанеся удар по престижу Афин.

Во время его отсутствия благодаря предательству был раскрыт заговор нескольких фиванских изгнанников и вождей Орхомена, намеревавшихся свергнуть фиванскую демократию. Собрание Беотийской лиги решило вынести самый суровый приговор за измену, и на Орхомен обрушилась ужасная кара – andrapodismos: все мужчины были казнены, женщины и дети проданы в рабство, а город сожжен. Вернувшись, Эпаминонд осудил жестокость соотечественников.

Пелопоннес же представлял собой бурлящий котел. В 365 г. Элида и Аркадия начали войну за обладание Трифилией. Олигархические вожди Элиды получали помощь от Ахеи и Спарты, Аркадии же помогали демократические государства – Мессена, Аргос, Фивы и даже Афины. В июле 364 г. вооруженные силы Аркадии при поддержке Аргоса и Афин заняли Олимпию и дали писатийцам возможность провести Олимпийские игры, несмотря на героические усилия войск Элиды и Ахеи, рвавшихся к священной земле. Аркадские вожди отметили победу присвоением части храмовых денег, которые были выплачены 5 тысячам эпаритов, составлявших регулярную армию Аркадской лиги. Это святотатство раскололо Аркадскую лигу на два лагеря: один во главе с Тегеей, к которому принадлежали многие виновные вожди, и другой во главе с Мантинеей, осуждавшей их действия. Простые граждане также рассматривали вопрос платежей как политическое противостояние: демократы требовали оплаты, чтобы обеспечить себе равные возможности, а олигархи по этой же самой причине выступали против. Раздор усугублялся тем фактом, что вожди Тегеи как демократические федералисты сочувствовали Беотии, а вожди Мантинеи как олигархические сепаратисты склонялись на сторону Спарты.

В 363 г. всеобщее собрание Аркадской лиги осудило присвоение храмовых денег. Оно отменило жалованье эпаритам, велело Фивам не присылать войска в Аркадию, пока их не пригласят, и заключило с Элидой перемирие как предварительный этап к подписанию мира. Аркадская лига оказалась под контролем мантинейской партии. Все заинтересованные стороны сразу же торжественно поклялись соблюдать перемирие, в их числе был и фиванский военачальник, командовавший 300 беотийскими гоплитами в Тегее. В тот же вечер с его попустительства тегейские вожди арестовали всех своих противников, каких нашли, но на следующий день фиванский военачальник опомнился и освободил их. Затем он удалился в Фивы, а за ним вдогонку летели жалобы из Аркадии. Эпаминонд ответил, что Аркадская лига нарушила договор с Беотийской лигой, начав с Элидой переговоры о сепаратном мире, и заявил о своем намерении занять Аркадию, чтобы защитить беотийские интересы. Его предупреждение окончательно раскололо Аркадскую лигу. Тегея, Мегалополис и другие города встали на сторону Эпаминонда. Мантинея и ее сторонники запросили помощи у Элиды, Ахеи, Афин и Спарты. Пока члены Мантинейской коалиции обсуждали вопрос о том, чтобы каждое государство обладало верховным командованием на своей территории, Эпаминонд вел свою армию, набранную в Беотии, Локриде, Эвбее, Малиде, Эниании и Фессалии, через Истм на Пелопоннес, где его ожидали союзники из Аргоса и Сикиона.

В 362 г. впервые в полевой кампании Эпаминонд от начала и до конца владел инициативой. Пока его враги еще не соединились, он решил разбить их по очереди. В Немее он устроил засаду на афинян на случай, если они пойдут сушей; но они отправились морем. В Тегее, где его ждали аркадские и мессенийские отряды, он оставил свои припасы, рассматривая укрепленный город как базу для мобильной войны. Потом он встал между Мантинеей и Спартой. Враги, успевшие прийти в Мантинею, занимали сильную оборонительную позицию. Тогда, узнав, что основная часть спартанской армии под командованием Агесилая находится в Пеллене на пути в Мантинею, Эпаминонд решил ударить по неукрепленной Спарте, оставшейся без защитников. Пройдя за ночь около 35 миль по горам к востоку от Пеллены, его мобильная колонна вскоре после рассвета обрушилась на Спарту, но оказалось, что Агесилай, информированный перебежчиком, успел вернуть в город несколько отрядов. Ожесточенные сражения на улицах продолжались до тех пор, пока основной корпус армии Агесилая не вошел в город. Эпаминонд около полудня отступил. Полагая, что спартанский авангард в Мантинее и находившиеся там союзники Спарты в данный момент идут через Асею и Пеллену на выручку Спарте, Эпаминонд в ту ночь, не гася лагерных костров, отступил через горы назад в Тегею. Там он послал вперед свою конницу взять беззащитную Мантинею. Но удача, нередко имеющая на войне решающее значение, ускользнула от него. Полная бригада афинской конницы, только что прибывшая с севера и не успевшая расседлать коней, вступила в бой с фиванской и фессалийской кавалерией и отбила их атаку.