Задача играющих: понять, откуда у венского антиквара подлинное письмо к видному деятелю рабочего движения Антонину Немецу (1858–1926), оригинал которого должен бы храниться в архиве бывшего Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, то есть в Москве. Поскольку изначально у нас было впечатление, что это оригинал, украденный из архива, то надлежало проверить, на месте ли письмо.

Далее совершенно удивительная история: архив сообщил, что с 1929 по 1979 год у них хранилась только фотокопия письма, полученная из Чехословакии, а в 1980 году оно было уже в архиве Института марксизма-ленинизма, куда его передал лично глава чехословацких коммунистов Густав Гусак, сопроводив своим письмом к Брежневу; вскоре журнал «Коммунист» посвятил этой находке статью «По следам утерянного письма В. И. Ленина» (1980, № 2). И вот наиболее интересная часть ответа коллег: «Обращаем Ваше внимание, что написание отдельных букв в тексте подлинника, хранящегося в РГАСПИ, по нашему мнению, не полностью совпадает с написанием соответствующих букв в тексте присланного Вами документа. Вы можете заказать электронную копию этого документа для сличения текстов или ознакомиться с ним в читальном зале архива».

Академический интерес возобладал, и я заказал электронную копию (в зале архива я бы мог получить микрофильм, а хотелось что-то более качественное для такого рода исследований). Одновременно начал изучать provenance того варианта письма, которое ныне продается за 280 тысяч евро. Как бывает с такого рода автографами, оно не возникло из небытия, а уже сменило несколько владельцев: в 1992 году в Лондоне оно украшало аукцион Christie’s и было продано за 8800 фунтов, превысив оценку почти вдвое; покупателем был американский сценарист и телепродюсер Уильям Белл (1927–2005). А в 2020 году в США с молотка уже пошла коллекция самого Белла, где письмо Ленина соседствовало с бомбером президента Д. Ф. Кеннеди, автографами Наполеона, Сталина, Муссолини, Черчилля, и прочими реликвиями властителей мира (довольно типичная тематика неискушенных коллекционеров, впрочем, достаточно привлекательная с точки зрения инвестиций). Письмо было тогда продано за 32 тысячи долларов И вот, в 2022 году оно выставлено за 280 тысяч евро.

И только получив копию подлинника ленинского письма из архива, я, что называется, прозрел. В очередной раз для себя поняв, что для распознавания хорошей подделки недостаточно глаза, опыта, интуиции… Но нужно, если уж есть перечисленное, положить рядом с изучаемым предметом эталонный образец почерка. В нашем случае – не просто эталонный образец, а то же самое письмо. Тогда видно многое, что не было видно до этого момента. В свое оправдание скажем, что в данном случае это по-видимому профессиональный муляж, сделанный непосредственно перед отправкой подлинника из Чехословакии в СССР.

Сравним такое прозрение с тем, как ученым удалось увидеть солнечные пятна. То есть жило себе Солнце как великое и совершенное светило, и мало кто догадывался, что и на солнце есть пятна. Но в один прекрасный момент естествоиспытатель посмотрел на него сквозь стекло, затемненное копотью от лучины, и увидел. Галилей демонстрировал это в свое время как великую диковину, о существовании которой никто не подозревал.

Так и здесь. Начинаешь не просто видеть то, чего не видел, но и понимать, насколько много несовершенств подделки ты не мог отметить до своего прозрения. Важное (но не основное) обстоятельство, которое в данном случае позволило нам принять фальсификат за подлинник, было незнакомство именно с ленинскими рукописями. То есть, чтобы хорошо разделять зерна от плевел, нужно бы знать, как точно выглядят оба злака.

Список персоналий, нами представленный, совсем не исчерпывает того многообразия фальсификатов, которые поставляются на антикварный рынок. И мы бы могли рассказать об «автографах» таких актуальных областей фальсифицирования, как наследие Иосифа Бродского (включая даже изготовление альбомов его рисунков), а также других почивших классиков. Но смеем надеяться, что главное нам до читателя удалось донести: экспертиза должна осуществляться квалифицированным специалистом, а вашим советчиком – неотлучно служить Адвокат дьявола.

Фотография

Фотография в последние годы является очередным «динамически развивающимся направлением» коллекционирования и антикварной торговли как за рубежом, так и в России.

Хотя интерес к фотографии как к отдельному виду изобразительного искусства всегда существовал среди коллекционеров, однако по большей части к области иконографии или же «подсобного» искусства для подготовки иллюстрированных изданий эпохи тоталитаризма. Поэтому намного более известны сами печатные издания – преимущественно альбомы или журналы 1920–1930‐х годов, представляющие нам фотографию именно как исходный изобразительный материал для иллюстраций и фотомонтажей. Именно эти издания связаны с наиболее значимыми именами отечественной фотографии – Александра Родченко и его современников.

Наряду с этими известными пластами существовал и рынок собственно фотографии: портретные фото (визитные и кабинетные), стереоснимки, разнообразные фотографические видовые альбомы… Дагерротипы, которых мы касаться не будем, традиционно относились уже к чисто изобразительным материалам, и интересовались ими не столько коллекционеры книги и графики, сколько собиратели миниатюрного портрета. Раздел авторской фотографии на этом фоне был крайне небольшим и также не имел того, что и называется собственно рынком, где бы можно было такие предметы купить или же продать.

В целом же фотография всегда плелась в хвосте антикварной книжной торговли: альбомы, которые традиционно привозили из путешествий европейцы в XIX веке, всегда стоили много дешевле альбомов гравюр. То была давняя традиция недооценки фотографий: ведь довольно рано, в том же XIX веке, в России была пущена басня о недолговечности фотоотпечатков (и именно по этой причине начинание Г. Н. Геннади по изданию фотографических копий русских портретов не получило развития).

Однако в последние годы ситуация значительно изменилась: фотография активно захватывает антикварный рынок. Некогда нереализуемые фотографические альбомы оцениваются много дороже печатных книг, отдельные фотоснимки известных мастеров фотографии могут стоить дороже оригинальных рукописей крупных писателей. Причина здесь, безусловно, и в визуальной ясности фотографии, что само собой разумеется: публика не хочет много читать, а хочет смотреть много картинок. Однако причина не столько в тяге получателя информации к визуализации. Все-таки антикварная торговля – косный и малоповоротливый сегмент мирового рынка, чтобы снижение интереса к чтению смогло бы поколебать ее основы.

Фотография Н. А. Лескова с дарительной надписью (1893)

Причину того, что рынок так «вошел» в антикварную фотографию, мы изложили выше, объясняя взлет цен на рукописи и автографы. И довольно быстро в фотографию «пошли деньги»: антиквары, осознав бесконтрольность (= безнаказанность), стали поднимать цены, эти возросшие на дрожжах цены стали формировать интерес к предмету, область получила новую жизнь. Все крупнейшие аукционные дома мира не только обзавелись собственными фотодепартаментами, но и стали шокировать обывателей и антикваров