Но его никто не перехватил, ни на речном берегу, ни на путик «Рокинг Би», ни в конюшне, где он расседлал и расчесал пони. Вокруг всеспали, и Джейка это вполне устроило.

13

Как только Джейк улегся на свой матрас и натянул одеяло доподбородка, Ыш запрыгнул на кровать Бенни и свернулся клубочком, вновь сунувнос под хвост. Бенни что-то пробормотал во сне, протянул руку, погладилушастика-путаника.

Джейк лежал, с тревогой глядя на спящего мальчика. Емунравился Бенни, его открытость, готовность поразвлечься, желание поработать,когда возникала такая необходимость. Ему нравился смех Бенни, у них на многоесовпадали взгляды, и…

И до этой ночи ему нравился и отец Бенни.

Он попытался представить себе, как посмотрит на него Бенни,когда выяснится, что а) его отец — предатель, и б) его друг вывел отца начистую воду. Джейк думал, что злость он переживет. А вот обиду…

Ты думаешь, что во взгляде будет читаться обида? Толькообида? Подумай, как следует. В мире Бенни Слайтмана не так уж много опор, и тывыбьешь их из-под него. Все до единой.

Не моя вина, что его отец — шпион и предатель.

Но и Бенни в этом не виноват. А если спросить Слайтмана, онбы сказал, что и за ним вины нет, его заставили пойти на предательство. Джейкполагал, что это правда. Абсолютная правда, если встать на позицию отца. Что жетакого особенного было у близнецов Кальи и почему в этом так нуждались Волки? Что-тов их мозгу. Какие-то энзим или секрет, вырабатываемые только близнецами, может,тот самый энзим или секрет, ответственный за предполагаемый феномен «телепатииблизнецов». В любом случае, они могли получить его из мозга Бенни Слайтмана,потому что он, пусть и остался один, но родился в паре. Его сестра умерла?Тяжелое дело, не так ли? Особенно тяжелое для отца, который любил своегоединственного оставшегося ребенка. Который не мог с ним расстаться.

Допустим, Роланд его убьет? И как после этого будет смотретьна тебя Бенни?

Однажды, в другой жизни, пообещал, что будет заботиться оДжейке Чеймберзе, а потом позволил ему упасть в темноту. Джейк думал, чтобольшего предательства просто не может быть. Теперь у него возникли сомнения.Большие сомнения. Эти невеселые мысли долго не давали ему заснуть. Наконец,где-то за полчаса до первых проблесков зари, он погрузился в чуткий, тревожныйсон.

1

— Мы — ка-тет, — отчеканил стрелок. — Мы — единство измножества, — он заметил сомнение во взгляде Каллагэна, не мог не заметить, икивнул. — Да, отец, ты — один из нас. Я не знаю, надолго ли, но знаю, что этотак. И мои друзья знают.

Джейк кивнул. Как Эдди и Сюзанна. В этот день они собралисьв Павильоне. Услышав историю Джейка, Роланд более не хотел встречаться в домесвященника, даже во дворе. Полагал, что Слайтман или Энди, а то и ещекакой-нибудь неизвестный им друг Волков, мог поставить там подслушивающиеустройства и камеры. Небо затянуло серым, обещая дождь, но погода стояла наудивление теплая для этого времени года. Какие-то женщины или мужчины с хорошоразвитым чувством ответственности, сгребли опавшую листву с лужайки у сцены, скоторой не так уж и давно стрелки представлялись населению Кальи, и травказеленела, как летом. Кто-то из местных жителей запускал змеев, рука об рукупрогуливались парочки, несколько торговцев, разложив свой товар под открытымнебом, одним глазом выискивали потенциальных покупателей, вторым поглядывали нанизкие облака. На эстраде репетировали музыканты, которые с таким жаром игралив день приезда стрелков в Калью Брин Стерджис. В двух или трех случаях горожаненаправлялись к Роланду и его друзьям, чтобы поздороваться и перекинуться паройслов, но Роланд, без тени улыбки, качал головой, и они тут же разворачивались.Время налаживания отношений прошло. Они вплотную приблизились к развязке.

— Через четыре дня состоится собрание, — продолжил Роланд. —На этот раз, думаю, придет весь город, не только мужчины.

— Конечно, должен собраться весь город, — кивнула Сюзанна. —Если ты рассчитываешь, что женщины будут бросать тарелки, которые заменятнедостающее стрелковое оружие, их нельзя не пригласить в этот чертов Залсобраний.

— На весь город в Зале собраний места не хватит, — вставилКаллагэн. — Мы зажжем факелы и проведем собрание здесь.

— А если пойдет дождь? — спросил Эдди.

— Если пойдет дождь, люди промокнут, — ответил Каллагэн ипожал плечами.

— Четыре дня до собрания и девять до прихода Волков, — вновьзаговорил Роланд. — Скорее всего, это наш последний шанс посовещаться, вспокойной обстановке, с ясной головой, до того, как все закончится. Мы не можемсидеть долго, поэтому, не будем терять времени, — он вытянул руки, Сюзаннавзялась за одну, Джейк — за другую. Через мгновение все сидели тесным кружком,взявшись за руки. — Мы все видим друг друга?

— Вижу тебя очень хорошо, — ответил Джейк.

— Очень хорошо, Роланд, — поддакнул Эдди.

— Как в ясный день, сладенький, — согласилась Сюзанна иулыбнулась.

Ыш, который что-то вынюхивал в травке, ничего не сказал, нопосмотрел на них и подмигнул.

— Отец? — спросил Роланд.

— Я вижу и слышу тебя очень хорошо, — губы Каллагэна чутьискривились в улыбке. — И я рад, что вы включили меня в свой круг. Во всякомслучае, пока рад.

2

Роланд, Эдди и Сюзанна уже слышали большую часть историиДжейка; Джейк и Сюзанна — историю Роланда и Эдди. Теперь Каллагэн услышал обе,как он потом говорил, «две серии». Слушал с широко раскрытыми глазами,частенько у него отвисала челюсть. Перекрестился, когда Джейк рассказал о том,как прятался в чулане. Спросил Эдди: «Ты, разумеется, не собирался убивать жени детей? Просто блефовал?»

Эдди посмотрел на тяжелые облака, на его губах заигралаулыбка. Вновь перевел взгляд на Каллагэна.

— Роланд говорит мне, что отцом ты зваться не хочешь, но впоследнее время все больше и больше встаешь на отцовские позиции.

— Если ты говоришь о моем нежелании рассматривать дажевозможность прерывания беременности твоей…

Эдди поднял руку.

— Значит так, я не говорю о чем-то конкретном. Дело в том,что мы должны выполнить здесь одну работенку и нуждаемся в твоей помощи. Именьше всего нам хочется отвлекаться на твою католическую блажь. Поэтому, будемсчитать, что я блефовал и двинемся дальше. Тебя это устроит, отец?

В улыбке Эдди читались напряженность и раздражение. На щекахвспыхнули красные пятна. Каллагэн долго смотрел на него, потом кивнул.