– Должно быть, рванул корабельный склад боеприпасов, – сказал Чак и с горестно сжавшимся сердцем подумал, что этот чудовищный взрыв, должно быть, погубил сотни его приятелей-моряков.

От этого погребального костра поднялась вверх колонна темно-багрового дыма.

Раздался треск, и моторная лодка дернулась: что-то в нее попало. Все пригнулись. Падая на колени, Чак подумал, что это, должно быть, бомба, но потом понял, что нет, не бомба, ведь он все еще жив. Придя в себя, он увидел, что в палубу прямо над мотором вонзился тяжелый металлический обломок длиной в метр. Просто чудо, что никого не убило.

Однако мотор заглох.

Моторная лодка замедлила ход и остановилась. Она покачивалась на волнах, а японские самолеты поливали бухту адским огнем.

– Чак, мы должны немедленно выбираться отсюда! – требовательно сказал Гас.

– Я знаю… – Чак с Эдди осмотрели повреждение. Они взялись за металлический обломок и попытались вытащить его из тиковой палубы, но он крепко застрял.

– У нас нет на это времени! – сказал Гас.

– Чак, мотор все равно разбит! – сказал Вуди.

До берега все еще было четверть мили. Однако их моторная лодка была подготовлена к подобным чрезвычайным обстоятельствам. Чак извлек пару весел. Он взялся за одно весло, Эдди – за другое. Судно было велико, чтобы идти на веслах, и двигались они медленно.

К счастью для них, в бомбардировке наступил перерыв. Небо уже не было темным от самолетов. Огромные облака дыма поднимались от подбитых кораблей, кроме того, колонна дыма поднималась и от смертельно раненной «Аризоны», однако новых взрывов не было. Удивительно отважная «Невада» уже направлялась к выходу из бухты. В воде вокруг кораблей было полно спасательных плотов, моторных лодок и моряков, плывущих или цепляющихся за остающиеся на плаву обломки. Опасность утонуть была не единственной: из пробитых резервуаров по поверхности воды разлилось топливо и загорелось. Мольбы о помощи тех, кто не умел плавать, смешались с ужасными воплями горевших.

Чак бросил взгляд на часы. Ему казалось, что налет продолжался много часов, но, как ни странно, прошло лишь тридцать минут.

Едва он об этом подумал, как началась вторая волна.

На этот раз самолеты появились с востока. Одни стали преследовать спасающуюся бегством «Неваду», другие избрали своей целью верфь, откуда Дьюары отплыли на моторке. Почти сразу же в плавучем доке взорвался эсминец «Шоу» – с высокими языками пламени и огромными клубами дыма. Топливо разлилось по воде и загорелось. Потом был подбит линкор «Пенсильвания», стоявший в самом большом сухом доке. Взорвались и два стоявших в том же доке эсминца, когда огонь перекинулся на их склады боеприпасов.

Чак и Эдди налегали на весла, обливаясь потом, как скаковые лошади.

На верфи появились – по-видимому, из ближайших казарм – морские пехотинцы и начали разворачивать противопожарное снаряжение.

Наконец их моторная лодка подошла к офицерскому причалу. Чак выпрыгнул и быстро зачалился, пока Эдди помогал пассажирам выбраться. Все побежали к машине.

Чак прыгнул на место водителя и завел мотор. В машине автоматически включилось радио, и он услышал, как диктор радио Гонолулу сказал:

– Всем подразделениям армии, флота и морской пехоты немедленно доложить о боевой готовности.

У него самого не было возможности кому-либо о чем-либо доложить, но он был уверен, что в первую очередь получил бы приказ обеспечить безопасность четверых гражданских лиц, порученных его попечению, тем более что среди них были две женщины и один сенатор.

Как только все оказались в машине, он помчался.

Вторая волна налета, похоже, была на исходе. Большинство японских самолетов улетали из бухты. Но Чак все равно гнал машину: могла быть и третья волна.

Главные ворота были открыты. Будь они закрыты, у него возникло бы искушение их снести.

Других машин вокруг не было.

Он несся из порта по шоссе Камехамехи. Он понимал, что чем дальше они окажутся от Перл-Харбор, тем безопаснее будет его семье.

Потом он увидел одинокий «зеро», летящий к ним.

Самолет летел низко над шоссе, и в следующий миг Чак понял, что он преследует их.

Пушки были у него на крыльях, и оставалась надежда, что машина окажется слишком маленькой мишенью, а вот пулеметы находились рядом по обе стороны двигательного отсека. Из них-то и будет стрелять пилот, если не дурак.

Чак лихорадочно оглядел обе стороны дороги. Спрятаться было негде – ничего, кроме полей сахарного тростника.

Он начал вилять. Приближающийся самолет благоразумно не стал пытаться пикировать. Шоссе было неширокое, и если бы Чак съехал в поле, то скорость машины упала бы до скорости пешехода. Он вдавил педаль газа, понимая, что чем быстрее он едет, тем больше шансов, что в него не попадут.

А потом думать стало поздно. Самолет был уже так близко, что Чак видел в крыльях круглые черные отверстия, из которых стреляли пушки. Но пилот, как он предугадал, начал обстреливать их из пулеметов, и пули взметали пыль на дороге перед ними.

Чак повернул влево, к гребню дороги, потом, вместо того чтобы продолжать движение влево, крутанул руль вправо. Пилот скорректировал прицел. По капоту застучали пули. Разбилось ветровое стекло. Эдди взревел от боли, сзади кто-то из женщин закричал.

И «зеро» улетел.

Машина теперь виляла сама. Должно быть, пуля попала в переднее колесо. Чак боролся с неслушающимся рулем, пытаясь остаться на дороге. Машину повело из стороны в сторону, она заскользила, вырвалась в поле у обочины дороги и остановилась.

Над мотором взвилось пламя, и Чак почувствовал запах бензина.

– Все вон из машины! – заорал он. – Сейчас взорвется бензобак! – Он открыл свою дверь и выскочил. Потом распахнул заднюю дверь, и выпрыгнул отец, вытаскивая за собой маму. Чак увидел, что остальные выбираются с другой стороны. – Бежим! – крикнул он, но это было лишнее. Эдди уже несся в поле тростника, хромая, – видимо, его ранило. Вуди то ли тянул, то ли нес Джоан, которая тоже, казалось, была ранена. Родители метнулись в поле, похоже невредимые. Он последовал за ними. Все пробежали метров сто и бросились на землю.

На миг все замерли. Звук самолетов превратился в отдаленный гул. Взглянув, Чак увидел, что над бухтой на тысячи метров поднимается в воздух жирный дым. Над ним улетали на север последние несколько высотных бомбардировщиков.

Потом раздался такой грохот, что у него чуть не лопнули барабанные перепонки. Даже сквозь закрытые веки он увидел яркую вспышку взорвавшегося бензобака. Над ним прошла волна жара.

Он поднял голову и оглянулся. Машина пылала.

Он вскочил на ноги.

– Мама! Ты в порядке?

– На удивление. Ни единой царапины, – невозмутимо сказала она, вставая с помощью отца.