в моих обширных владениях, от Дели до Багдада, повсюду расставлены посты голубиной почты, позволяющей обеспечить срочную доставку вестей в Самарканд из самых отдаленных районов, благодаря чему он всегда должен быть в курсе происходящих событий. Я сказал Шахруху: «Есть еще одно большое зло, угрожающее каждому правителю, если ты хочешь успешно править во время моего отсутствия, ты должен всячески держаться подальше от него. То зло — это лень и праздность, всякий правитель, предавшийся ему, непременно будет побежден сильным противником. Начиная с сорокалетнего возраста и до сих пор я не выпил и чаши вина, не пропустил ни одного намаза, исключая случаи, связанные с боевой обстановкой и болезнью, никогда не случалось, чтобы я задерживался в одном и том же городе больше чем на пару недель и никогда не переставал следить за тем, чтобы воины регулярно упражнялись и совершенствовали свои боевые навыки. Придерживаясь такой линии поведения, я сумел и до нынешних дней сохранить свою силу и могущество и я уверен, что пока следую ей, никто не сумеет победить меня, если не считать возможности погибнуть на поле битвы, но это совсем другое дело. Если хочешь хорошо управлять страной, что тебе вручаю и не позволить недругам низвергнуть тебя с высот власти, ты должен запретить себе лениться, предаваться покою и плотским наслаждениям. Стоит одну лишь ночь провести с кубком и красавицей, как наутро ты уже не будешь человеком дела, не сможешь в тот день должным образом управлять страной, которую я вручил тебе. Не будучи способным к труду, ты опять обратишься к вину и красавицам, таким образом ты будешь проводить все свои дни. Всех великих властителей, разложившихся и низвергнутых с высот власти, постигла такая участь только лишь потому, что у них была неодолимая тяга к вину и общению с красотками. Слышал ли ты когда-либо о разложившемся земледельце или кузнеце? Они до конца жизни остаются верными своему ремеслу, и никто не может отнять у них то средство к существованию. Земледелец, кузнец не крутятся вокруг кубка и красавиц, на то у них нет средств. Тогда как правители и сановники имеют их для удовлетворения своей жажды и похоти, каждодневные развлечения все в большей степени разлагают их до той степени, когда тот правитель или сановник уже не в силах даже выйти наружу из того зала, где проводит время в винопитии и любовных игрищах».

После тех назиданий, я добавил: «Вверяю тебе Малу Экбала и Махмуда Халладжа. Обходись с ними хорошо, обеспечь их всем необходимым для нормальной жизни, если увидишь в них тягу к вину и женщинам, не препятствуй, знай, чем больше твой враг погружен в утехи, получаемые от вина и женщин, тем это выгоднее для тебя, ибо все то отвлечет его от серьезных дел. Я не намерен убивать тех двоих, они могут пригодиться в будущем, и не думаю, что находясь здесь, достаточно далеко от Хиндустана, они могли бы прибегнуть к интригам или заговору, однако несомненно мечтают о побеге и ты должен быть настороже дабы им не удалось совершить его».

На шестидесятый день весны я выступил во главе войска, состоявшего частью из старых закаленных в боях воинов, и частью из свежего пополнения, каждого из новобранцев я закрепил за одним из старых воинов, чтобы тот был наставником в деле обретения молодыми боевого опыта и навыков.

Я выбрал путь через Хорасан, который хорошо знал и в пределах которого налажена устойчивая связь с помощью почтовых голубей. Еще раз я прошел через Туе, направляясь в Рей, на всем пути мне навстречу выходили местные правители, оказывали почет, вручали дары. Некоторые из них предоставляли своих юных сыновей для службы в моем войске, обретения опыта и навыков ратного дела. Каждому из тех правителей, я говорил о том, что я не испытывал колебаний если возникала необходимость жертвовать в бою собственным сыном и потому, они не должны ожидать от меня каких-либо послаблений относительно их сыновей. Однако если их сыновья не погибнут в сражении, то после участия в нескольких из них они непременно получат закалку подобно стали и обретут мужество, которое станет им твердой опорой в жизни.

Вступив в Рей я посетил могилу Мухаммада Бабуйэ Куми (Тимурленг имеет в виду ибн Бабуйе, могила которого, как известно, находится в Тегеране — Переводчик) где прочитал суру из Корана, чем вызвал восхищение у находившихся рядом со мною людей.

Обратившись к тем людям, я сказал: «Я питаю глубокое уважение ко всем ученым мужам, независимо от того, из какого рода они происходят, и все знают, что я никогда не обагрил своих рук кровью ученого, и тот, кто лежит в этой могиле был истинным ученым и считался великим среди своих современников и я прочитал две из его книг. И хотя будучи шиитом, он излагал в тех книгах некоторые вещи, с которыми я не могу согласиться, тем не менее они не умаляют их научной ценности».

Я провел в Рее три дня, чтобы привести в окончательный порядок все дела, связанные со снаряжением и обеспечением войска, затем через Керманшах направился в сторону Багдада и поскольку предполагал, что племена той местности могут доставить хлопоты в районе ущелья Патак, еще до подхода к тому месту, часть войска расположилась там, следя за обстановкой по всей той местности, для того, чтобы можно было спокойно пройти через тот район и попасть в Багдад, расположенный на берегу реки Деджлэ Багдад, как и при первом моем посещении, был необъятным и вызывал душевный подъем, но я не мог оставаться в нем, я бы не сделал этого, даже если бы сильно желал. Я пригласил сведущих мужей, чтобы расспросить их о стране Шам. Они рассказали: «Шам — это обширная страна с просторными долинами, в ней расположены два горных хребта, один на севере, второй на юге. Каждый из тех горных хребтов сам по себе представляет собою целую страну, на их склонах и ущельях живет множество людей. Если хочешь пребывать в покое и безопасности», советовали они, «то будучи в Шаме, держись подальше от гор Друз, что на юге страны ибо там живут племена, носящие то же название, с ними хоть пятьдесят лет воюй, все равно не победишь. Часть из них заняты земледелием, часть — животноводством, если им случается воевать, они покидают свои села и уходят в горы, уводя всех своих животных с собою, они питаются там молоком и мясом, шьют себе одежду из их шерсти. Ты