– Да как ты здесь оказался?

– Не помню. Шли вроде куда-то… Точно, шли.

– С кем ты шел?

– С людьми, а что за люди… Не помню.

– Да ты не пьян?

– Как можно? Просто задремал… Жарко…

Удивленный таким странным поведением своего товарища, капитан строго посмотрел на Стаса и потребовал у него объяснений происходящему.

– А что я должен объяснять! – с некоторой даже развязностью спросил хозяин дома. – Пришел ко мне молодой человек в гости, действительно устал, прилег отдохнуть. Сейчас проветрится, умоется и снова будет в порядке.

– Да он его опоил чем-то, – вступил в разговор водопроводчик.

– Что значит – опоил? – вскинулся Стас. – Вы, любезный, говорите, да не заговаривайтесь. Это у вас нужно спросить, зачем вы сюда пришли, да еще каких-то иностранцев привели. Вы давно тут вертитесь, вынюхиваете неизвестно что. Книгу ему какую-то подавай!

– А вот мне известно, – гнул свое Казаков, – что у вас в доме должен находиться директор музея Еремин.

Стас поднял глаза к небу, изображая серьезное раздумье.

– Директор музея, – нараспев произнес он, – ну как же, помню. Интересовался историей родного края. Деревушкой нашей. Так я ему все, что знал, рассказал, поводил его по окрестностям. Он, как мне показалось, остался доволен и покинул меня удовлетворенный. А где он сейчас, я не ведаю. Вроде бы к родителям уехал. Домой. Да тут у меня его приятель находится. Некий Мухоедов, тоже краевед, между прочим. Он вам сейчас все расскажет. Эй! Артур Степанович!

Дверь дома тут же, словно по команде, отворилась, и на пороге возник известный всему городу собиратель слухов.

– И этот здесь! – изумился Казаков.

– Вот товарищ из милиции интересуется, где сейчас директор краеведческого музея Еремин, – сказал Стас, обратившись к Мухоедову.

– Володенька? – воскликнул Артур. – К мамочке с папочкой он поехал, по случаю летнего времени в отпусках пребывает, вот и отправился навестить родню. А что, неужели его потеряли? Так он ведь оформил все честь по чести и заявление написал. В отделе культуры его заявление.

– Вот видите, – Стас насмешливо хмыкнул, – все в порядке. Я понимаю, власти должны проявлять интерес, так сказать, по долгу службы, но некоторая бесцеремонность… Да и вторжение в мои владения… Впрочем, не хочу обижаться.

Казаков внимательно разглядывал Мухоедова. В отличие от Андрея он вовсе не казался заторможенным и сонным, напротив, как живчик, вертелся на одном месте, то дергал ножкой, то без причины по-детски тряс головой, словно передразнивая кого-то.

– Все, что вам тут рассказали, блеф, обман! – снова вступил в разговор водопроводчик. – Колдун этот, – он кивнул на Стаса, – вам глаза отводит. А сплетник Артурка с ним заодно.

– Вы, старичок, что-то больно много себе позволяете, – раздраженно произнес Стас, – не пора ли вам отсюда убираться вместе с друзьями, – он кивнул на чернокожих, которые молча наблюдали за всем происходящим.

– Ишь ты! – с нездоровым задором воскликнул Каковенко. – Думаешь, испугался тебя, сатанинское отродье?!

Казаков слушал глупую перепалку, и ему неожиданно стало скучно. Все то же, то же… Склоки, разборки. Он хотел уже было, захватив Андрея, покинуть идиотское сборище, но в это мгновение снова скрипнула калитка, и на пороге возник… мистер Сенека.

Вытаращив глаза, уставился капитан на нового гостя, а тот совершенно спокойно осмотрел всю честную компанию, улыбнулся и объявил:

– А вот и я!

Стас поморщился, словно ощутил внезапный приступ изжоги.

– Да-да, именно я, – обратился к хозяину дома насмешливо улыбающийся Сенека, – думали, избавились от меня? Рано радовались. – Он сплюнул и что-то резко скомандовал чернокожим.

Те задвигались, засуетились, доставая из сумок какие-то непонятные предметы.

Появление Сенеки, видимо, удивило не только Стаса. Водопроводчик тоже растерянно открыл рот и таращил на американца глаза.

– Что это все значит? – спросил Казаков, обращаясь непосредственно к Сенеке.

– Передо мною, как я понимаю, милиционер? – спросил американец. – Так вот, этот господин, – он кивнул на Стаса, – считал, что расправился со мной. Рано радоваться. Я тоже, как это по-русски, «не лыкой шит».

– Не лыком, – поправил уже оправившийся от изумления водопроводчик.

– Да, не лыком… Не имеет значения. Теперь пришло время рассчитаться. Он не понимает по-хорошему, будем действовать по-плохому.

– Что здесь происходит?! – закричал Казаков.

– Не надо волноваться, – успокаивающе произнес Сенека. – Вы – представитель власти. Я специально хотел, чтобы вы присутствовали здесь. И видели, что все происходит на законных основаниях.

Пожилой негр между тем выводил прямо на деревянных плахах двора какие-то непонятные узоры мелом. Потом он извлек из сумки большую толстую черную свечу и зажег ее. В наступивших сумерках огонек свечи яркой точкой метался в худых руках.

– Я буду действовать против него его же оружием, – пояснил Сенека Казакову. – Кстати, вашего товарища, вон того, – Сенека показал рукой на застывшего Андрея, – Хозяин тоже подчинил своей воле, и без моей помощи он вряд ли снова обретет нормальное состояние.

Стас продолжал молча сидеть на скамье, не высказывая особого беспокойства.

Почти совсем стемнело.

Пожилой негр поставил свечу на землю и что-то тихо сказал напарнику.

Тот послушно кивнул головой и внезапно запел. Тягучая тоскливая мелодия вызвала у присутствующих противоречивую реакцию. У Казакова мороз пошел по коже. Каковенко подскочил на месте и закрыл ладонями уши. Лейтенант Копытов дернулся, словно кукла, и сел на землю. Мухоедов заверещал что-то нечленораздельное и упал на колени.

Только Стас и Сенека, казалось, сохраняли спокойствие.

Пожилой негр стал подпевать, и словно легкий вихрь пронесся над двором. Дернулось пламя свечи, раздался сначала слабый, потом усиливающийся гул, земля ощутимо задрожала.

– Постойте, – сказал Стас.

Но негры продолжали выводить странные рулады.

– Подождите! – закричал Хозяин. – Я отдам вам книгу!

Сенека что-то отрывисто сказал по-английски, и пение внезапно прекратилось.

– Я отдам книгу, – более спокойно сказал Стас, – но за ней нужно спуститься в подземелье.

– Вы принесете ее нам сюда! – требовательно заявил Сенека.

– Это невозможно, для того, чтобы взять книгу, нужно совершить определенный обряд.

– Он врет, – закричал Каковенко. – Он хочет заманить нас всех в подземелье и там уничтожить.

– Неужели вы думаете, что я боюсь эту кладбищенскую крысу, в каком бы обличье она ни пребывала? Ничуть. Мы спускаемся вместе с вами, – сказал Сенека Стасу, – и если вы попытаетесь в очередной раз причинить нам зло, то будете раздавлены.