– Хорошо, потому что еды у нас немного. Почти все припасы остались наверху.

– Вероятно, прямо сейчас рэйо смакует мой изюм! – Мороз насупился и пошевелил ногами, скрестив их у голеней. – Не зря я спал в ботинках.

– Мороз? – окликнула его Персефона, не зная, как лучше спросить.

– Чего?

– Ты боишься?

– Чего именно?

– Я не представляю, как мы отсюда выберемся.

Мороз презрительно фыркнул.

– Ты перепугаешься, если провалишься под пол своего чертога и угодишь в погреб?

– Нет, но…

– Вот и я. Нэйт – наш дом. Здесь мы учились копать, рыть тоннели, работать с металлами и гранить драгоценные камни. Здесь мы стали бэлгрейглангреанами. Знаешь, когда-то мы тоже были рослыми как вы. После долгой жизни под землей Дроум одарил нас компактными размерами, чтобы облегчить нам работу и передвижение. На поверхности вы, дылды, чувствуете свое превосходство. Под землей же лучше быть коротышкой. Я дома, поэтому мне ничуть не страшно.

– Но ведь отсюда не выбраться, и еды очень мало!

– Мало еды? Да ее тут полно, только она немного другая. Честно говоря, я не любитель кухни подземного мира.

– И что тут едят?

– Пещерных жуков, мокриц, рачков, сверчков, пауков, саламандр и пещерную рыбу. И, конечно же, многоножек.

– Многоножек?!

Мороз коротко кивнул.

– Под землей они вырастают такими крупными, что справляются даже с летучими мышами.

Персефону передернуло.

– Мы смогли бы прожить тут сколько угодно, если бы захотели.

И что это за жизнь – загробная? Сидеть в темной ловушке и есть многоножек… Похожи, боги сочли ее недостойной и отправили не в Рэл, а в Нифрэл.

– Единственное, чего я боюсь, – Бэлгаргарата, – признался Мороз. – Чем глубже, тем ближе к нему. Видимо, вода заглушала нашу возню, но теперь мы совсем рядом. И я уже начал жалеть, что пригласил миралиита!

– Я все слышу, – проговорила Арион с противоположного угла пещеры.

Мороз нахмурился.

– Будь прокляты их уши!

Возня у них за спиной стала громче.

– Ну? – спросил Мороз. – Как оно там?

– Ничего, – мрачно ответила Мойя. – Еще одна скала.

– Дождь, госпожа желает знать, где мы, – указал на Персефону Мороз. – Она думает, нам отсюда не выбраться.

Самый маленький из трех гномов с огромной киркой посмотрел на Персефону. Его глаза немного расширились, губ коснулась едва заметная улыбка. Из-за короткой бороды увидеть на его лице улыбку было проще, чем у его собратьев. Он покачал головой.

– Выберемся.

– Ты знаешь, где мы?

Он пожал плечами.

– Глубоко. Ниже Рол-Берга. Наверху находится Великая Котловина. Думаю, несколько хороших ударов киркой, и я пробью проход. Конечно, тогда мы утонем. – Он указал наверх и вправо. Вон там – Глубокая Шахта… собственно, по ней сюда и стоило спускаться. Разве что…

– Разве что мы спустились гораздо глубже, верно? – спросил Потоп.

Дождь кивнул.

– Когда вы играли в прятки с Бэлгаргаратом, вы забирались так далеко? – спросила Персефона.

– Не совсем сюда, но почти.

– Теперь уже близко? – уточнил Мороз.

Персефона не сразу поняла. Что именно близко?

Дождь оглянулся на скалу и кивнул.

– Это путь к Темной Развилке. Тут есть стык между плитами, который я смогу открыть, чтобы мы все протиснулись. По ту сторону – Агава.

Пока он не произнес последнее слово, Персефона была уверена, что речь идет о демоне, и ее не радовало, что он так близко. Но когда Дождь упомянул Агаву, трое дхергов обменялись весьма серьезными взглядами. Неужели тут есть нечто гораздо хуже Бэлгаргарата?

– Что такое Агава? – спросила она.

Дхерги проигнорировали вопрос. Мороз присоединился к собратьям, и они, отойдя в сторонку, стали тихо переговариваться.

– Станешь копать – привлечешь демона, – заметил Мороз.

– Мы ведь за этим сюда и шли! – напомнил Потоп.

– Просто я не думал, что мы встретимся с ним настолько глубоко.

– Какая разница? Вопрос в том, убьет ли его фрэя, когда он появится?

– Эх, мы слишком близко к Агаве…

– Что такое Агава? – снова спросила Персефона, на этот раз более настойчиво.

– Камера, – ответил Мороз.

– Какая такая камера? – не поняла Мойя.

– Камера, где сидел Некто Древний. – Потоп проговорил это как почти непреложную истину.

– Что за Некто Древний? – спросила Персефона. – Потрудитесь-ка объяснить!

Мороз и Потоп дружно вздохнули. Мороз приглашающим жестом вытянул руки к Потопу, и тот обреченно опустил плечи.

– Нашим предкам было мало города, который они выстроили внутри горы. Они вгрызались в землю до тех пор, пока не обнаружили Агаву – камеру, окруженную стеной гладкого черного камня. Камера находилась так глубоко, что предки решили, будто достигли дна мира… Однако по ту сторону кто-то был. Они его слышали, разговаривали с ним.

– Как такое возможно? – спросила Персефона.

– Неизвестно. Это существо могло оказаться одним из нас или фрэем, или даже рхуном. Хотя тогда твой народ еще не пришел в мир… Он сказал, что пленник, и попросил его выпустить. Вполне понятно, что наши предки задумались. Что за существо станут держать столь глубоко под землей? Кто посадил его в камеру? Как? Почему?

Мойя присела, завороженно глядя на дхерга. Арион с Сури тоже прислушались. Как, естественно, и Брин.

Потоп продолжил:

– Он заявил, что старше богов. Старше Дроума и Феррола.

Арион кашлянула.

– Он сказал, что его заточили безвинно, и перепробовал все средства, убеждая наших предков выпустить его на волю. Он предлагал дары, и наконец наши пращуры, преисполненные жалости, освободили Древнего. В награду за щедрость коварный Древний натравил на них демона Бэлгаргарата.

– Предполагалось, что Древний охранял нечто огромной ценности, – признался Потоп. – Якобы внутри Агавы лежало сокровище. Вполне объяснимо, что после его ухода наши предки вошли туда. И тогда они обнаружили Бэлгаргарата. Он убил сотни и…

– Остальное она слышала от Гронбаха, – заметил Мороз.

Персефона оглядела гномов.

– Вы пытались проникнуть в Агаву за сокровищем. Если бы не вы, Бэлгаргарат до сих пор беззаботно гонялся бы за стукалками!

– Мы и не предполагали, что он до сих пор там. Прошло шесть тысяч лет! – взорвался Мороз. – Шесть тысяч! Он должен был давно умереть! Столько не живут ни деревья, ни даже фрэи! Мы считали, что если Бэлгаргарат и правда существовал, то он давным-давно потерял силу или ушел. Мы не сомневались, что закон, запрещающий входить в Нэйт, не более чем предрассудок. Мы собрали отряд, чтобы вернуть наше наследие и воскресить славное прошлое!