принадлежащий Глебу Давосу. Открытый. В нем находились гримуар почившего мага и несколько артефактов, включая накопитель Зеленой Звезды, вытащенный из посоха.

Ардан посмотрел в сторону, где только что исчезли Йонатан Корносский, Цассара, Катерина, Молчун и Длинная Шея.

Люди… почему с ними всегда так сложно.

Арди захлопнул саквояж и намеревался нести его самостоятельно, но Дэвенпорт, явно не терпя никаких пререканий, забрал сумку из рук юноши. Заплечный мешок тоже исчез в могучих руках бывшего военного (а может и не бывшего).

Что удивительно — посох и гримуар он забирать не стал, словно не воспринимал их как угрозу.

В компании идущей впереди Атуры и следовавшего за его спиной Дэвенпорта, чей взгляд Арди ощущал между своих лопаток, они в молчании прошли до одной из тех странных повозок, что юноша видел из окна поезда.

Только эта была более… элегантной, что ли. С крышей из бежевой кожи, бортами обитыми лакированной вишней; с железной юбкой, волной накрывавшей колеса и фигурой парящего орла, застывшей то ли в конце, то ли в начале агрегата.

Как только они подошли к удивительному механизму, изнутри вышел пожилой мужчина в черном мундире и кепке с блестящим козырьком.

Он с поклоном открыл дверь Атуре, помогая той забраться внутрь. Через спину госпожи, Арди смог оценить внутренне убранство. Стены изнутри были обиты зеленым сатином, сидения укрыты мягчайшей телячьей кожей, а элементы фурнитуры выточены из той же вишневой породы дерева, что и снаружи.

Когда Атура села, старичок закрыл за ней дверь, предварительно убедившись, что не примнет платье, после чего обогнул агрегат и открыл дверь с другой стороны, встав рядом.

Ардан не понял, что это значило, но легкий толчок саквояжем в спину подсказал верный ответ.

Юноша прошел следом и, немного неловко, цепляясь виском края крыши, кое-как попутно убирая посох между сидений, смог забраться внутрь.

Дэвенпорт недолго провозился сзади, затем послышался хлопок от удара железной крышкой, и военный тут же очутился на соседнем со старичком месте. Тот, что-то понажимав на доске с некоторым количеством тумблеров и кнопочек, положил руки на круглую штуковину и как-то странно дернул правой ногой и в следующее мгновение они… поехали.

Без лошадей.

Это было настолько удивительно, что Арди первые несколько минут даже не обращал внимания на то, что каждый раз, когда они проезжали кочку или трещину на дорожном полотне, то он знакомил макушку с плотной, натянутой крышей.

Забавное ощущение.

— Будьте добры, господин Эгобар, не пробейте нам обивку, — произнесла Атура и её голос прозвучал куда более расслабленно и, даже, мягче, чем несколько минут назад.

— Прошу прощения, — заторможенно среагировал Арди и попытался устроиться на сидении так, чтобы ничего не испортить.

Здесь не было тесно… для обычных людей. А так, как бы он не изворачивался, то либо упирался коленями в спинку стоявшего впереди дивана Дэвенпорта и старичка, либо, ненароком, задевал клятую крышу, либо же и вовсе всем весом наваливался на дверь из-за чего вишневые накладки под ним немного жалобно скрипели.

Госпожа Атура всего этого словно не замечала. Достав из сумки мундштук, она вставила в него маленькую белую сигаретку и прикурила, наверное, самой дорогой зажигалкой, что только видел Ардан.

Внутри тут же запахло тяжелым ароматом табака и юноша невольно закашлялся.

— Терпеть не могу Новый Город, — буднично прокомментировала Атура, глядя в окно, за которым мелькали здания, люди и другие повозки без лошадей. Самых разных размеров, деталей во внешнем виде и прочих элементов убранства, но одного и того же принципа действия. — Безликие высотки и небоскребы… Хорошо хоть у Верхней Палаты хватило совести не разрешать высотную застройку в Старом Городе. Хотя все равно отгрызут свое от пирога на реконструкции исторических зданий.

— Вы правы, госпожа, — сухим голосом поддакнул старичок, крутивший колесо, с которым, насколько понимал Ардан, было связано их движение.

Куда старик крутил это колесо, туда повозка и ехала.

Повозка… едущая сама… Точно! Март говорил, что такие называются автомобилями! Ардан еще тогда подумал, будто маг над ним подшучивает, так что не поверил россказням.

А оказывается — не подшучивал.

И, если его внутренний компас все еще показывал верное направление, то они прибыли с северо-запада и теперь продвигались все ближе к заливу и, значит — центру города.

По мере того, как они все дальше уезжали от вокзала, устрашающие титаны из стали и бетона, терзавшие ранее небосклон, стали отступать, постепенно уступая место более мягкой и замысловатой панораме. Монохромность городского однообразия таяла, сменяясь пестротой красок и архитектурным изяществом. Из высоченных серых махин с тяжелыми, металлическими рамами оконных проемов, здания плавно уменьшались, но в то же время словно… взлетали.

Ардан, едва носом не вжимаясь в стекло, смотрел на величественные фасады, окрашенные в мягкие пастельные тона: зеленый, персиковый, лавандовый, подчеркнутые отделкой из драгоценных пород камня и металла, отражая роскошь и изысканный вкус былых эпох. Замысловатые кованые ограды, богато украшенные балконы и деревянные карнизы с искусной резьбой, о которой даже выросший рядом с лесопилками Ардан не мог прежде и помыслить.

И в это же время высокие окна, обрамленные безупречно белыми рамами, взирали на них без всякого интереса, часто увенчанные величественными треугольными фронтонами они напоминали очи беспристрастных смотрителей. Изящные дверные проемы, украшенные резьбой, поражали воображение, намекая на то, что за величественные залы могли таиться за их створками. Время от времени взгляд Ардана притягивал величественный силуэт шпиля, или блеск золотого или бирюзового куполов.

Между этими архитектурными жемчужинами простирались проспекты и улицы, тротуары которых, вопреки районам с высотками, были засажены зрелыми деревьями, их кроны отбрасывали блики на мощенные булыжником улицы. То и дело среди домов мелькали сады и скверы, украшенные статуями, фонтанами, аккуратно подстриженными кустами и цветами, дополняя безмятежную атмосферу, резко контрастируя с бешеной энергией человеческого муравейника, который он только что покинул.

Залитые светом от фонарей и окон, разгонявших еще немного едкий, утренний сумрак, улицы пестрили множеством мельчайших деталей, отраженных в архитектуре.

Автомобили, иногда издавая странные, визжащие и кряхтящие звуки, ехали слева и справа; пешеходы спокойно двигались по тротуарам, изредка заглядывая в лавки и магазины, чьи витрины украшали ярче чем все, что когда-либо видел Арди на фестивалях и ярмарках Эвергейла.

И, что удивительно, казалось, что никто особо не обращал внимания на окружавшую их сказочную красоту.

— Сейчас свернем на Царский мост, госпожа, — произнес старичок. — И через пару минут окажемся на месте.

— Хорошо, — коротко ответила