что пришло в голову и что помнило это тело — глубокий реверанс, словно королю.

Через секунду Грегори оказался рядом в таком же глубоком поклоне.

Мы оба замерли, ожидая своего приговора, но Мороз не спешил, лишь звуки вьюги наполняли комнату.

— Поднимитесь, — наконец, произнес древний бог. — Поднимитесь, вы создали хорошую сказку.

Я удивленно подняла взгляд, не веря сказанному.

— С чего ты взяла, что хорошая сказка та, что следует каким-то внешним атрибутам и событиям? Волшебные туфельки, злая мачеха, добрая фея, принц и бал — разве это главное? — усмехнулся Мороз.

Мы с Грегори растерянно переглянулись:

— А что же? — все же не выдержала я.

— Справедливость, — весомо обронил бог зимы. — Каждому воздается по заслугам — вот что такое настоящая сказка. И без тебя эта девочка не справилась бы, никто из них не справился, — он тепло посмотрел на Зоуи, а потом и на Фло и Трис. — Судьба их матери была умереть в тот день. Обиженные, озлобленные, завистливые, эти девушки могли испортить и свои жизни, и судьбу всего королевства. Нити судеб переплетаются в разных мирах, свиваясь в похожие истории, и в них должно побеждать добро и справедливость, чтобы поддерживать мировой баланс. На этом держится вселенная. Но иногда все складывается не так, как должно. Подумай, что выбрала бы Золушка, если бы ты не появилась в этом мире и не заняла бы место ее мачехи?

— Я не знаю, — вымолвила я, но сердце сжалось от мысли, что она пожелала бы стать королевой. Не чтобы делать людей счастливыми, а чтобы мстить за свои обиды и самоутверждаться.

— За исполнение такого желания, — продолжил Мороз, словно услышав мои мысли, — фея могла потребовать многого, слишком многого. Например, первенца королевы. Подменить наследника одним из представителей своего народа, ведь они умеют притворяться людьми. И, получив корону, подменыш обрел бы власть в королевстве, а вместе с ним феи победили бы в древнем противостоянии с людьми и сделали бы их своими рабами. Нам удалось избежать этого исхода. Зоуи справилась, ты смогла помочь ей измениться. Ты справилась. Готова ли ты вернуться теперь домой? — и он протянул мне руку в синей варежке, покрытой вышивкой, похожей на морозный узор.

— Нет! — ахнул Грегори и схватил меня за левую руку.

Я же смотрела только на руку Мороза. Хотелось возражать, хотелось умолять и плакать, но... я подняла взгляд на его лицо, мне показалось, что ухмылка прячется в белой бороде. И в голове пролетели примеры из классики верного поведения с божествами.

— Спасибо, что дали мне возможность помочь этим детям, — сглотнув произнесла я и положила руку на протянутую ладонь.

Усмешка Мороза стала шире, и он сказал:

— Иногда и взрослые ведут себя хуже детей. Дети хоть стихи рассказывают, обещают хорошо себя вести. А взрослые ничего хорошего не сделают, а требовать начинают, шантажировать: «сделай меня успешной и богатой, дед Мороз, а иначе я не буду в тебя верить». Как те же марфушки себя ведут: «хочу жениха, хочу богатства, хочу-хочу-хочу....» А разве они заслужили? Чудес заслуживают лишь те, кто много работали, был добр, смел и щедр. А желания вроде: «хочу похудеть, но продолжать есть что попало и не заниматься спортом» разве достойны исполнения?

— Сочувствую, — пробормотала я растерянно.

— А ты, чего хотела бы за свою службу? Ты хорошо потрудилась, чтобы исправить эту сказку, — улыбнулся Мороз.

— Я... — растерянно покосилась на Грегори, — я хотела бы, чтобы ко всем, кто пожертвовал часть своей жизни ради Кристофера, вернулось утраченное. Разве это не сделает эту сказку еще более счастливой?

— За других больше волнуешься, чем за себя? Достойно... — рассмеялся Мороз.

И вдруг вокруг нас поднялась вьюга, снег оказался везде, меня куда-то мотнуло-дернуло, так что я потеряла руку Грегори, снег застилал глаза, потерялось даже притяжение земли, я не могла понять, где верх, а где низ.

А потом я резко упала на пол, свет ударил по глазам, и я обнаружила себя сидящей в луже посреди кабинета. Знакомое домашнее платье, привычные-чужие руки Матильды...

— Что произошло? — растерянно спросила я, подняв голову.

Вдруг Грегори налетел на меня, упал рядом на колени прямо в лужу, обнял за плечи, прижал к себе:

— Ты моя награда, ты осталась.

— Что? — растерялась я.

— Этот странный бог сказал, что я сослужил хорошую службу. Я ничего не понял, но, когда он спросил, что я хотел бы в награду, я ответил, что единственное, что мне нужно — чтобы ты осталась. Мне не нужно ни возвращения молодости, ни богатства, ни других благ. Только чтобы ты была со мной. И он согласился. Сказал, что излечил твое тело от того, чем болела Митльда. Что-то про разорвавшийся в голове сосуд, я не понял. Но теперь этого нет. И ты здорова. И останешься со мной навсегда.

Я подняла на него взгляд, и увидела, что седина пропала с его висков, стали малозаметными морщины. Мороз исполнил и мое желание. Я обняла его, прижалась, вдыхая родной запах. Тем временем наши близкие постепенно приходили в себя, тонкая корочка инея таяла, они начинали двигаться, позевывая. И все вернулись к прежнему возрасту. Только вода от растаявшего снега подтверждала, что это все на мне привиделось.

— Как же мы это объясним? — растерянно прошептала я.

— Это чудо, — улыбнулся Грегори. — Чудеса иногда случаются.

— Особенно если перед этим долго и плодотворно работать, — усмехнулась я, вспомнив разговор с Морозом.

Глава 161

Грегори

— Мы свободны, теперь мы свободны. Не верю. Сказка закончилась, — шептала Матильда, кажется, не в силах отойти от произошедшего.

А вот на лужи воды и влажную одежду никто почему-то не обращал внимание. Только Флоренс предложила пойти в гостиную, аргументируя тем, что из окна как-то дует. И все согласились, мерзляво передергивая плечами. Но не успели.

— Ой, матушка, у тебя седина пропала! — заметила Трис неожиданно. — Как же это? Вы опять помолодели? А мы? А я? — она подбежала к Флоренс, осмотрела Зоуи.

— Матильда, а где украшения, которые я давал тебе надеть на бал? — решил взять огонь на себя я.

— Я убрала их в сейф на всякий случай, — удивилась вопросу