Если я садился, то видел лики гор внизу, глядящие на меня пустыми глазами. На мое лицо падала тень от прибора, который я затащил сюда и который поддерживал меня в течение всего подъема.

Свет. Тьма. Тишина. Ночь. День.

Только вперед, говорил я себе, но даже не шевелился. Сколько я уже пролежал здесь?

«Поднимайся. Поднимайся!» – звучал в голове голос, похожий на отцовский. Похожий на голос Гибсона. На мой собственный.

Ищи трудностей.

К хору голосов присоединился шепчущий голос Братства, и мне снова показалось, будто белые руки шлепают по камням вокруг.

Найди их на вершине.

У подножия мира.

«У подножия мира…»

Я попробовал встать, но не смог. Силы покинули меня.

«Поднимайся!» – скомандовал тот же внутренний голос, тот же дух, что приказал мне встать перед Аранатой в мой последний миг.

Я пытался. Пытался, но смог лишь перекатиться на живот, уткнувшись лицом в лед.

Встать я не мог, поэтому пополз. Можно было подняться еще чуть выше. Горный пик представлял собой зубец из голого камня, покрытый льдом. Я полз и наконец затащил свое тело на самую верхушку горы, которой не было, когда мы прилетели. Выше подниматься было некуда, и я улегся на вершине, желая, чтобы ко мне пришел либо сон, либо Смерть. А может, они оба, рука об руку. Гора стала бы моей пирамидой, моей усыпальницей, и никто никогда не нашел бы меня здесь.

Мои последние мысли были о Валке и «Тамерлане». Куда они подевались? Куда подевался я? Лица гор наблюдали за мной черными и зелеными глазами. Погружаясь в дремоту, я увидел, как они поднялись и молчаливо, торжественно поклонились. Но стоило мне моргнуть, как они исчезли. Горы спали подо мной, как останки выброшенных на бескрайние пески Анитьи империй.

Я уснул лицом к земле. Я то погружался в сон, то вновь вырывался из него, успевая попить из встроенной в маску трубочки. Пытался встать, но раз за разом терпел неудачу.

Шинель затрепыхалась от легкого ветерка. Динамики скафандра слабо затрещали. Вероятно, этот шум и разбудил меня. Ветер в безвоздушном пространстве. Я открыл глаза, увидел землю и лед. Смрадную пыль. Подножие мира.

И нечто невероятное.

На вершине этого безвоздушного, безводного мира, среди льда, под тусклым солнцем рос белый цветок.

На миг я решил, что окончательно сошел с ума. Затем вспомнил цветок древа Галат, который забрал из Облачных садов Перонского дворца на Форуме. Может, это он выпал из кармана шинели?

Нет. Этот цветок был свежим, выросшим из холодной, безжизненной почвы. Протянув руку, я дотронулся до него. Он был настоящим.

«Мы так часто не замечаем истины, потому что не смотрим себе под ноги», – сказал Гибсон мне на прощание.

Я смотрел не просто под ноги, а прямо в землю. И увидел чудо. Ветер снова поднялся и закружился вокруг вершины. Не отнимая пальцев от невероятного цветка, я посмотрел вверх, вытягивая шею.

– Адриан…

Шепот, слабый шум, принесенный ветром, которого не должно было быть.

– Адриан…

Я оперся на руки и, к своему удивлению, понял, что мне хватает сил, чтобы пошевелить ногами. Чтобы встать. Обернувшись, я увидел оставленный у обрыва гравиметр и горный пейзаж за ним. Бдительные горы и полуразрушенные террасы на первой горе, мост и колонны на месте нашего исчезнувшего лагеря.

– Я вас слышу! – ответил я Тихим и раскинул руки. – Я здесь!

Ветер заревел в ответ, ударив по вершине с такой мощью, что я прикрыл глаза, даже несмотря на шлем.

«Адриан».

– Вы звали?! – воскликнул я, крутясь на месте, словно надеялся уследить за порывами бури. – Я пришел!

«Сними маску».

Мои руки зашевелились против моей воли, и мне пришлось усилием воли их остановить. В левом нижнем углу маски индикаторы по-прежнему указывали, что снаружи нечем дышать.

Там не было кислорода. И было очень-очень холодно.

– Если я сделаю это, то умру.

Тишина.

Я зашел так далеко. По правде говоря, слишком далеко, и я сомневался, что переживу обратный путь. Все мои многолетние усилия были направлены на то, чтобы привести меня сюда. Я сражался, убивал и служил Империи, чтобы однажды взойти на эту вершину. Оглянувшись, я заметил, что нас окружают каменные лица. Я искал одинокий цветок, но он исчез. Сорвал ветер? Или он мне просто привиделся?

Или я сошел с ума?

– Что это за место? – спросил я.

Тишина.

– Что вам от меня нужно? – тщетно спрашивал я. – Скажите!

Тишина была оглушительной. Я крутился на месте, оглядывая величественные руины вокруг. Ругался, не замечая ничего особенного.

«Страх отравляет», – мысленно сказал я себе, хватаясь за наручный терминал и отчаянно пытаясь успокоить трепещущее сердце.

Набрав команду, я услышал оглушительные предупреждающие сигналы. Нащупал переключатель за ухом, выдохнул. Герметичные клапаны шлема открылись, маска раскинулась на лепестки, как железный цветок, и убралась в воротник, открыв мое лицо.

Ничто ударило меня, как скоростной грузовой трамвай, выбив из легких остатки воздуха. Я пытался дышать, но было нечем. Холодные пальцы адреналина сжались на сердце. Я почувствовал, как меня пронизывает холод, как стучит в жилах кровь. Поддавшись панике, я упал, перед глазами потемнело.

Кажется, я падал целую вечность. Глаза застилала серая дымка. Я потерял из виду вершину и сориентировался в пространстве, только когда мои колени ударились о камень. Моя грудь поднялась.

Воздух.

Здесь был воздух.

Я долго не поднимался с колен, на четвереньках уставившись в землю. Прежде чем я увидел ее, прошли века. Я не шевелился.

– Это что?.. – прохрипел я, когда наконец смог отдышаться. – Какая-то проверка?

Я поднял голову и проглотил то, что собирался сказать дальше. Небо стало другим. Чернота ночи и слабое мерцание звезд сгинули. Красное солнце стало крошечным, но сияло ярче и теплее, чем прежде, наполняя своим светом бледную дымку, которой были подернуты звезды.

– Где мы?

«За кулисами».

Я уже не ожидал услышать ответ. Голос, кажется, звучал где-то над моим плечом, напугав меня и заставив вскочить.

– Не понимаю! – ответил я. – У меня столько вопросов! Я так далеко зашел! – кричал я, крутясь в поисках источника этого беззвучного голоса, одной рукой схватившись за меч. – Эти горы! Этот мост, цветок! Я… – Мой голос оборвался.

На краю склона, там, куда поднимался я и где прежде рос цветок, возвышался огромный каменный палец. Он был полсотни футов высотой и не меньше десяти в диаметре. Этот указатель был из того же черного камня, как и руины внизу. Его покрывали округлые символы – одни мелкие, как монеты, другие большие, как тарелки. Прежде его здесь не было.