спокойнее, если бы не вмешался дурацкий случай, не хотелось на нем останавливаться, тем более, что мама приняла деятельное участие, а винить маму во всем на свете – не совсем продуктивно. Но упомянуть казус необходимо, иначе станет непонятно, откуда взялись трудности с дружбой и подругами. Когда я во время учебы в Лозанне проходила курс глубокого психоанализа (входило в программу обучения), куратор выделил деталь из массы ненужных подробностей и долго на ней задержался. Теперь ваша очередь, бедная Катя, хотя можно пропустить. Тем не менее…

В самом начале обучения у меня завелась подруга, некая Наташа Скворцова, милая девочка, хотя училась не слишком удачно, французский язык давался ей хуже, чем мне. Но я упорно не хотела учиться в надежде, что меня переведут в другую школу поближе, да и сейчас говорю без всякого удовольствия. Наташа хорошо рисовала, обучалась музыке частным образом, но другие школьные предметы были ей трудны, читать она не любила, хотя у них дома стояли на полках собрания сочинений детской классики: Дюма, Жюля Верна и Майн Рида, я их брала читать.

Но главным было, что мы с Наташей ходили из школы вместе, она тоже жила поодаль, получалось, что мы гуляли вдвоем, хотя бы с портфелями, кое-что из области детской дружбы. Потом нас назначили вожатыми к первоклассникам, читали им детские книжки и дежурили в раздевалке, помогали с пальто и сменной обувью. Однажды, незадолго до неприятного случая, у нас вышло недоразумение с завучем, её звали почти как маму Мартой Ивановной, а дети называли Мартышкой, что меня отчасти смущало. В один прекрасный день Мартышка заглянула в раздевалку, а мы вовсе не помогали подшефным, вместо того увлеклись книжкой, там для рисованной куклы Барби был предложен дом с мебелью, плюс набор одежды, гардероб можно было вырезать и наряжать бумажную красотку.

Марта Ивановна зашла внезапно, Наташа её увидела и метнулась помогать первому попавшему подшефному, а я стояла спиной к дверям и недоумевала с уликой в руках. Гнев завуча обрушился на меня одну, созвали пионерское собрание с разбором постыдного поведения, бедная Наташа полагала себя виноватой, потому что не призналась, хотя всем было ясно, что это было бы глупо, мне в первую очередь.

Однако на том дело не кончилось, кто-то из девочек донес Марте Ивановне, что виновниц было две, произошло второе разбирательство, при котором учителя в четыре руки обвиняли Наташу в непионерском поведении, а меня призывали сознаться, что так оно и было, и покаяться в недонесении.

Я молчала, как пионер-герой с известных картинок, все это было бы смешно, если бы не было так глупо. Но скоро забылось, и через пару недель мы с Наташей совершили очередной «faux pas», то-есть «ложный шаг», если говорить по-французски, чего никто из нас тогда не мог.

В тот день во время школьного завтрака Наташа выяснила, что потеряла полтинник, выданный на неделю для оплаты школьных завтраков, один был в кармане, а другой куда-то делся. Наташу накормили, но велели принести недостающую сумму, с таким заданием мы отправились домой, и по дороге зашли в магазин при нашем доме. Наташе вдруг показалось, что она могла обронить денежное довольствие там, хотя я сомневалась.

Против ожиданий поиски на полу оказались удачными, хотя полтинника не нашлось, но мелкие монеты разного достоинства валялись в свободном доступе. Мы быстро насобирали потерянное, и осталось 25 копеек двумя монетами, 10 и 15. Наташа отдала их мне, надо думать, что по справедливости.

Не видя в наших действиях ничего дурного, я похвасталась маме, и получила афронт по полной программе, до сих пор не понимаю почему было так сурово, могу только догадываться, что так полагалось. Мама долго меня стыдила, затем взяла за руку, отвела в магазин и заставила отдать деньги кассирше к немалому удивлению последней.

Потом, когда вернулись, она позвонила по телефону родителям Наташи и поставила их в известность о неблаговидном поступке дочери. Что именно ей ответили, не знаю, но после того Наташа стала меня избегать, потом созналась, что ей запретили со мной дружить.

Правда, тем же вечером, отец узнал семейные новости, назвал маму дурой и выдал мне рубль на карманные расходы. Сквозь неплотно закрытую дверь я услышала, как отец кричал: «Так возвращают краденое, ты выставила девчонку воришкой!» Мне было очень странно слышать, как мама плачет и быть причиной раздора в семье, но отрадно знать, что отец за меня заступился.

Тем не менее перепутанные чувства вылились в известный результат. Потеряв Наташу и не найдя ей замены, я полагала, что вина моя. Мама охотно поддерживала, говорила, что последствия заслужены, учиться в полную силу я не желаю и подруга из меня плохая, не смогла остановить глупую девчонку. И более того, участвовала в стыдном поступке, будто в доме нищета, и приходится искать копейки по углам.

И на протяжении школьного обучения я сторонилась сверстниц, в дружеские отношения не вступала, опасалась, что меня опять отвергнут – таков был вывод ученого куратора при университете. Более того, из-за страданий по поводу своих мнимых недостатков я упустила время социализации среди сверстников, вместо положенного друга-мальчика мечтала о подруге, искала её с сомнениями и душевным трепетом.

Пока не встретила Ольгу и не нашла воплощения задержавшихся мечтаний. Таким образом в наши отношения я заложила множество ненужных эмоций. Однако жизнь круто поменялась, Ольга придумала мне другой имидж; привела в компанию знакомых и приятелей, с ними социализация пошла семимильными шагами, и стало возможно задуматься о паре, хотя чувства были заняты Ольгой, она была важнее, чем любой парень.

Маленькое признание, надеюсь, не совсем неуместное, если да, то прошу меня простить. Видя вас издали на дачном участке, и слушая посиделки с музыкой в компании Танечки, я, бывало, подставляла вас на роль желаемой подруги, но присоединиться мучительно стеснялась, хотя тетя неоднократно подталкивала. Может быть, именно поэтому.

Не уверена, что я удачно изложила подоплеку, тем не менее пора вернуться к реальному факту кражи алмаза, что стало отправной точкой множества других событий. Могу признаться и вовсе не в оправдание себе, что поначалу реальной кражи не было, имели место инфантильные игры задержавшихся в развитии детишек. Собираясь в дальний путь в город Кириши, мы хотели приехать к отцу Сергея не с пустыми руками, я прихватила из дому старинные часы, принадлежавшие маминому деду, пару собственных безделушек и серебряную ложечку с гравировкой «Оля».

Сергею взять из дому было нечего, он предложил как бы в шутку позаимствовать фальшивые драгоценности деда Ольги, а если