они окажутся не совсем фальшивыми, то сдать в скупку где-нибудь подальше от дома. Еще какие-то лопари имели место в планах, вроде бы с ними Кирилл и Ольга предлагали пересекать финскую границу на оленях или собаках, точно не помню.

Однако не стану отрицать, что сама проводила Сергея в музейную комнату, там было до дрожи холодно, мы по-быстрому забрали самый большой камень и сказали друг дружке, что если он не настоящий, то беда небольшая, а если окажется ценным, то поделимся, когда реализуем. Стыдно в этой истории только за одно, двое полувзрослых идиотов решили начать семейную жизнь с побега и захватили в довольствие свои и чужие вещички, словно обоим было лет по двенадцать. И ко всему прочему собирались стать родителями, хотя кроме меня никто не собирался, и сама в глубине души понимала, что это нереально, хотя себе не сознавалась.

На самом деле я думаю, что при благополучном исходе предприятия я перед отъездом положила бы камешек на место или покаялась Ольге, с тем, чтобы она поднесла его своими руками, просто так, от доброго сердца. В том сидении на заваленной снегом даче, в белых безлюдных днях и темных до ужаса вечерах было нечто нереальное, житейская суть тонула бесследно. Это был зимний необитаемый остров, и с нами, надо понимать, случился приступ патологической затерянности. Такое случается в тайге, в тесных хижинах, проживающие могут убить друг дружку или убежать в лес, повинуясь видениям.

Опять же это красивое сравнение, на самом деле плохо помнится, отчего соблазнились блестящими камешками. Главное – вернуть сразу не удалось, пришлось ждать много лет и понаделать много разного другого. Вот об этом немного позже.

А насчет Ольги и её нынешних проблем… Понимаете Катя, она ушла из моей жизни так внезапно и унесла с собою пласт жизни, мои эмоции не поспели, я сперва выбросила её из головы, потом привыкла, что Ольги со мною нет и не будет. А может быть, никогда и не было, чувства были придуманы с обеих сторон и не выдержали испытания. Или я сильно переоценила свое место в ее жизни.

Кто мешал позвонить отцу? Я давала телефон буквально за день до случившегося. Уже много после я говорила с отцом по междугороду, когда ездила в Питер, узнала, что никто ему не звонил, и вообще никто не волновался. Мама сказала, что я вышла замуж и уехала из Москвы, когда вернусь – не сообщила. Отец был отчасти обижен и согласился не делиться информацией, что я действительно вышла замуж и вскоре уеду с мужем далеко и надолго. Только муж совершенно не тот, но об этом я отцу не говорила.

(Краткий комментарий от редактора. Смутно помню, что первую попытку одолеть «Трактат о любви и дружбе» я выронила из рук на этом месте, не только по причине засыпания, читать стало неловко. Стало внятно, что авторша преодолевает «мучительную застенчивость» – как она удачно выразилась. И чтение получилось таким же мучительным. Стоит заметить, что когда Ольга отодвигалась от повествования, и рассказы шли от других лиц, дело шло веселее. Присутствовал эффект остранения – так нас учили в классах по теории драматургии.)

Любовь, браки и разводы вперемежку (название мое, Е.М.)

Следующая часть беллетризованных мемуаров дробилась на несколько сегментов, некоторые приводятся в кратком изложении, поскольку читались через строчку, иногда через две, минуя целые абзацы со сложными оборотами. Тем не менее, кое-какие вставки следует изложить по написанному, выбор производился на глазок, отмечено отдельно.

Словом, вот что выявилось в историческом плане. Алик Коваленков вернулся из Африки в должное время, нашел фиктивную жену там, где оставил, и предъявил камень имени «Потерянной Зари» с комментарием. Поведал, что минерал признан стоящим внимания, но товарной ценности не обнаружил без достоверной истории. Никто не станет заниматься оценкой или скупкой единичного сомнительного экземпляра. (См. вольное переложение в исполнении Ольги, чуть выше.)

Однако заматеревший авантюрист Коваленков бросил фразу, что «еще не вечер», и у них будет возможность заняться этим дельцем, когда состоится следующая командировка за рубеж, причем на длительное время. Но для того ему нужна реальная жена, правда, он может обойтись фикцией, но формальный развод однозначно откладывается. И оставил на усмотрение Ольги два варианта. Или она забирает камешек и отдает, кому захочет. В таком случае – «развод и девичья фамилия, но келейно. Она идет к себе в паспортный стол и получает якобы утерянный паспорт на девичью фамилию, дальше живет, где и как ей вздумается. У него появились разные перспективы помимо камня, так что без обид.

Второй вариант. Они вместе отправляются в дальние края по линии СЭВа с реальной возможностью путешествий в «капстраны», там он берется оценить камень по достоинству и продвинуть к взаимной выгоде, прибыль делится в оговоренных пропорциях. Жить они будут везде и нигде, то есть всюду понемногу, везение продолжилось, шеф взял в команду. Учиться жена может заочно, впоследствии не исключается студенческий обмен за рубеж, в стране стало малёк свободнее, умные люди уже пользуются.

Коваленков отвел Ольге время на размышление, пока предложил вояж в Крым с заездом в Питер, денег он привез вдоволь, одному кататься или искать спутницу в дороге – себе дороже, можно нарваться. Как раз по пути в Питер на долгой стоянке Ольга позвонила отцу и узнала, что никто её не хватился и не ищет, потому что бывшая тезка-подруга оставила в секрете сопутствующие обстоятельства, ну да бог ей судья. Узнав, что возвращаться ей некуда, Ольга приняла решение прямо в телефонной будке на станции.

После разговора с отцом в купе СВ состоялась помолвка, Алик торжественно предложил руку и сердце, она согласилась, и у проводницы нашлась бутылка шампанского. Насчет сердца у Ольги сложилось впечатление, что ничем подобным суженный не обладал, на этом месте помещался здоровый эгоизм. Будущий магнат Коваленков рано сообразил, что жизнь станет протекать много приятнее, если окружающие будут довольны и ничем не обижены, ни единого комплекса у него в помине не оказалось.

Себя Алик полагал центром мироздания и желал устроиться на удобном месте с максимальным комфортом. Что облегчало общение и будущую совместную жизнь до предела, если не ждать и не требовать того, чего не было. Ольга и не собиралась.

…«Взамен Алик удостоил её доверием, высказался начистоту и сообщил много занятного о прошлом и будущем. Миг казался подходящим: ночной поезд Москва-Питер, фонари на проезжающих мимо платформах, шампанское в чайных стаканах и печенье «Мария» на закуску, романтика громыхала по рельсам со скоростью локомотива.

– И