Следующим летом они туда проехались посмотреть и задержались на стройке, места вправду оказались, как в сказке, потом из руин поднялся дом, стал виллой на берегу и каждый год с мая по сентябрь… Эти подробности пришлись к слову, точнее, выплыли из многословия.

Что касается Амстердама, то путь действительно оказался далек и долог. Поначалу молодые супруги возводили виллу у моря, остальное время у Ольги занимала учеба, а муж Алик успешно строил карьеру, сначала по линии СЭВа, далее, когда Союз с нарастающей скоростью пошел под откос – по другим правилам. А именно, собравшись теплой компанией, они с шефом и присными делили бесхозные народные ресурсы по сложным схемам. Создавали смешанные, частные и международные предприятия, вписывали туда убыточные активы, принимали за гроши, сливали, поглощали и разливали, затем оказывалось, что неликвид приватизировался в соответствии с рангом и местом в иерархии.

Алик долго возился с обещанным куском, думал подняться вровень с прочими, но у шефа поменялись планы, и фирмы отошли к другим партнерам. Алик, будучи младшим по команде, уступил кусок в чужие руки, конечно, с условием нормальной компенсации.

Но это опять к слову, скорее для объяснения, отчего камень «Заря-потеряшка» оказался позабыт и позаброшен. В Амстердам Алик поехал спустя множество лет, когда Союз Советских уже не социалистических республик был тоже заброшен и забыт. Оно, к тому же оказалось проще, к тем временам Алик Коваленков перестал быть доверенным лицом государства и нефтяного комплекса. Мог встать на крыло, как «гордый орел стервятник», по выражению Остапа-Берты-Марии Бендер-бея (Ибрагимовича). И на крыльях надежд Александр Коваленков отправился в Амстердам.

К тем временам супружество полностью себя исчерпало, при том, что поначалу оба приложили усилия, но не получилось. В «койке», как элегантно выражался Алик «всё было путем», никаких нареканий, но вовне возникло не то, чтобы взаимное непонимание сложных натур, а просто отчаянная скука. Молодые супруги уважали и ценили друг друга, могли договориться по любому поводу, но привязанности не возникло, оба предпочитали обходиться без брачного партнера сколь угодно долго.

После длительных рассуждений возникла мысль о разводе, но Алик просил повременить, чтобы разобраться с обещанными активами, обещал не обидеть формальную супругу и отпустить на волю с компенсацией за потраченное время. Так длилось до тех пор, пока планы по части «приподняться» не потерпели фиаско, и пришлось довольствоваться компенсацией от старших товарищей.

Тогда вспомнился план-мечтание по поводу камня с именем. Алик рассудил, что вреда не будет ни в каком случае, а может выйти добавка к капиталу. Если она будет скромной, то можно рассмотреть вырученные суммы в качестве приданного Ольги и делить полученную сумму как совместно нажитое имущества в соответствии с вкладом каждого. Тем более, что предстояло заняться передачей фирм с активами в Москве и окрестностях, а в процессе произвести задуманный развод по правилам, с должными формальностями.

После того бывшая «синтетическая» супруга, Александра Примоленная, урожденная Карпенко, могла исчезнуть бесследно, а освобожденная от обязанностей Ольга Славич вольна явиться в паспортный стол по месту прописки (ныне регистрации), официально заменить ранее утерянный паспорт, и с ним начать новую жизнь, какую себе пожелает.

Бывая в Москве по делам, Алик Коваленков убедился, что дядюшка Таи, уважаемый ученый, Гинцбург Семен Евсеевич пребывал в добром здравии и всеобщем авторитете, на него можно было ссылаться без уведомления. С тем Алик поехал в Амстердам, разыскал указанного (или другого) соотечественника-афериста, получил аудиенцию и вернулся к формальной супруге обнадеженный и с обширными планами.

Консультант широкого алмазного профиля свел клиента с будущим компаньоном и возможным спонсором, в случае, если дерзкие надежды оправдаются, и подсказал план действий, о котором у нынешнего владельца камня мысли в голову не заходило.

Компаньоном подыскался некий Пауль Риш, бывший сотрудник известной компании Де Бирс, в означенные времена пребывающий в отставке, на вольных хлебах и на подхвате. Деятельность его по большей части носила теневой характер, а если выражаться корректно, то пребывала на грани дозволенного. Несмотря на звучную фамилию, больших капиталов Пауль Риш не сколотил, но средствами обладал, с ним можно было вести перспективное предприятие, если приложить знания, работу и малую толику денег.

Искать предполагалось отнюдь не провенанс для единственного минерала сомнительной драгоценности, это вряд ли бы оправдалось с финансовой точки зрения. Напротив – поиску подлежал основной источник сокровищ, где бы он ни находился. Научный анализ структуры выявил, что аналогов в мире замечено не было, спектральные изучения и прочие изыскания выявили уникальность химического состава, также и вулканическое происхождение камня (что бы это ни значило). С научно-географической точки зрения, например, это значило, что основной массив имел место отнюдь не на отечественной почве, где произрастали иные алмазные богатства и добывались промышленными способами. Чего никто в означенной компании флибустьеров и авантюристов позволить себе не мог, ввиду привлечения ненужного внимания в любой точке освоенного глобуса. Что касается вулканических и метеоритных месторождений, к которым с известной долей вероятности можно отнести источник «Потерянной Зари», то они были прихотливо разбросаны в разных местах земного шара и могли быть освоены секретно. Если повезет и компания де Бирс не наложит лапу. Но, если месторождение не будет особенно крупным, то де Бирс и любые прочие особо волноваться не будут.

Алик ранее раскидывал мозгами на сей счет и пришел к выводу, что покойный учитель профессора Киреевского передал тому камни, потому что сам не мог предпринять поиски вне закрытой территории Советского Союза. Тем не менее в каком-нибудь музее камешки могли сохраниться в память о его путешествиях. Ну а предвидеть распада и разрушения советской империи никто не мог, даже если надеялся.

Однако в наступившие времена возможности открылись, никто не мешал поискать россыпь, трубку или иное место, где от века пребывают цветные алмазы. Были бы деньги, желание и хоть какие-то координаты чудес. Годилось всё протяжение земной суши, кроме территории нынешней России и ближнего зарубежья, там обитали и правили бал такие орлы-стервятники, с ними Александр Коваленков конкурировать не собирался, уже пробовал, увольте!

О координатах, меньших камнях и прочем могла позаботиться бывшая супруга, это и составит её приданное – резонно рассудил Алик. К тому же примерно в то время отец Ольги (с ним держался канал связи) оповестил, что мать ищет Ольгу для приватизации квартиры, что было немаловажно. Поскольку квартира на Ленинском проспекте плюс половина фамильной дачи на гектаре подмосковной земли могли обеспечить будущее разведенной супруги ничуть не хуже, чем условные алмазные копи, где бы они ни нашлись. В случае