На протяжении столетий Сухар являлся крупнейшим и наиболее значимым портом прибрежной Эль-Батины. В древности выступал торгово-складским местом для товаров, шедших из Индии в Вавилон.

Оборонительную стену вокруг города с мощным фортом возвели португальцы, владевшие Сухаром около 100 лет.

Со временем, рассказывает ал-Идриси, Сухар утратил свое превосходство в морской торговле в Южной Аравии, и пальму первенства перехватил у него ‘Адан (Аден). Французский офицер-путешественник Луи дю Куре, посещавший Сухар в 1844 г., писал в своих воспоминаниях, что треть населения города, численностью семь тысяч человек, составляли рабы. В 1919 г. население города, по словам С. Майлса, насчитывало уже пять тысяч человек. Торговля чахла и увядала – ее перетягивали на себя другие порты-конкуренты. Экспортировал тогда Сухар в основном соленую рыбу и финики [552].

Неподалеку от Сухара находится, к слову, зеленая и плодородная местность Ауфи, где располагалась одна из резиденций династии Аль Йа’риба.

Известен своим легендарным прошлым и заложенный финикийцами Сур, город прославленных корабелов и мореходов. Во времена Ахмада Ибн Са’ида (правил 1749–1783), основателя властвующей и ныне в Султанате Оман династии Аль Бу Са’ид, Сур располагал самым большим на Оманском побережье торговым флотом. В XVIII в., когда Оман расширил свои владения в Восточной Африке, Сур превратился в ведущий центр судостроения Юго-Восточной Аравии. Ежегодно там спускали на воду до 12 большегрузных океанских судов.

После 1739 г., когда резко увеличился вывоз кофе из Мохи в Басру и Бендер-Аббас, важную роль в торговле кофе Йемена с Месопотамией и Персией играли мореходы и судовладельцы Сура. Ежегодно в Басру, сообщают хронисты, приходило до 50 оманских судов. Участвовали в транспортировке грузов, шедших через Оман в Месопотамию, и суда личной флотилии Ахмада ибн Са’ида, правителя Омана. В 1765 г., повествует Ибн Рузайк, имам Ахмад владел 4 большими и 8 малыми судами. Управлял его флотилией Хасан ал-Сирханджа. Торговый флот Сура в 1874 г. насчитывал, помимо батил, зайнасов и 150 баданов, еще и 56 крупнотоннажных бугал. Путешественник Авраам Парсонс (ум. 1785), посещавший Басру в 1774 г., вспоминал, что большую часть йеменского кофе завозили туда на оманских судах; на них же доставляли кофе в Бендер-Аббас и Бендер-Бушир[553].

В Суре располагался и крупнейший в Южной Аравии рынок невольников. Англичане называли его «главным депо» по торговле рабами в Аравийском море. Отсюда чернокожих рабов завозили не только в шейхства Аравии, но и в Персию, и в Индию, в том числе в Мумбай и Малабар. Из отчета политического резидента Англии в Персидском заливе, А.В. Кэмбелла, датированного октябрем 1841 г., следует, что только в течение августа-октября 1841 г. 36 сурских парусников доу доставили на остров Харк, что у побережья Ирана, 355 рабов (212 мужчин и 143 женщин)[554]. По мнению англичан, именно из Сура торговля рабами-африканцами шагнула в Бендер-Бушир, на Бахрейн, в Кувейт и в Басру. Для перевозки рабов сурцы использовали специальные суда – ганджа.

Славился Сур и своими резчиками по дереву. Резные двери сурских мастеров пользуются спросом и поныне. Притом не только в Омане, но и во всей Юго-Восточной Аравии. Местная артель «резчиков лиц дома», как их со времен своих далеких предков величают оманцы, – самая большая и влиятельная, пожалуй, во всей Аравии.

«Крупный рынок» арабов Аравии, о котором упоминал Арриан в его рассказе о морском походе Неарха, флотоводца Александра Македонского, – это, как полагает такой именитый исследователь-портретист Омана, как полковник С. Майлс, и есть, по всей видимости, древний Сур.

Всей полнотой власти губернатор Сура, который назначался из Маската, не располагал. Делами в городе управляли, со слов С. Майлса, тамимы, то есть верховные вожди проживавших там племен бану бу ‘али и ал-джаниби. Они отвечали за поддержание тишины и порядка в городе, и только они имели власть над племенами Сура и его окрестностей.

Таможня в Суре сдавалась на откуп торговцам-индусам – за 2000 луидоров Марии Терезии в год. Климат в Суре был здоровый, а вот питьвая вода – плохая; ее доставляли туда издалека, в кожаных бурдюках.

Смысл слова «сур» – скала, утес. Вероятнее всего, считают оманские историки, что город назвали так основавшие его финикийцы потому, что заложили они его на скале. Впоследствии финикийцы использовали Сур как место для стоянки их судов на пути из Тира в Персидский залив[555]. В Суре высаживался Ибн Баттута, когда следовал морем из Дофара в Персию.

Один из древнейших портов Южной Аравии – это Маскат, нынешняя столица Султаната Оман. Отсюда, сказывал арабский географ Ибн ал-Факих ал-Хамадани (ум. 1007), корабли уходили в Индию и Китай, на Цейлон, Занзибар и Мадагаскар. По пути в Индию в Маскате делали первую остановку йеменские и оманские суда с кофе из Мокки (Мохи). По воспоминаниям Джеймса Фрейзера (1738–1856), члена английской научной экспедиции, Маскат являлся одним из самых «облюбованных мореплавателями мест» на побережье Южной Аравии. Здесь мореходы пополняли запасы воды и продовольствия. Об обилии фруктов на рынках Маската писал знаменитый арабский географ ал-Идриси.

Перехватить первенство в торговле у Сухара, «издревле облюбованного купцами заморскими», как повествую своды «оманской старины», Маскату удалось только к началу XV столетия. В отличие от Маската XIII века, ярко описанного блистательным персидским «златоустом», мыслителем и поэтом, Саади (1210–1291), Маскат начала XV столетия – это уже не просто один из крупных рынков Прибрежной Аравии, но и широко известный на Востоке центр морского судоходства, «вместилище купцов», город «колоритных рынков».

Ко времени появления в Маскате португальцев, заложивших здесь два мощных форта (Джалали и Мирани), Маскат находился в подчинении Ормуза, крупнейшей в прошлом морской торговой империи бассейна Индийского океана. «Пленив» Маскат, сообщают арабские хронисты, португальцы сожгли и все стоявшие в его бухте 34 торговых судна, и даже рыболовецкие лодки, а также самое большое тогда на всем Аравийском побережье складское помещение с тиковым деревом. Его здесь закупали торговцы из многих аравийских центров кораблестроения.

О Маскате как о влиятельном торговом центре Востока отзывались и известный итальянский путешественник Лодовико ди Вартема (ум. 1517), и Дуарте Барбоса (ум. 1521), автор интереснейшей книги о странах и народах региона Индийского океана.