Еще в марте 1428 г. св. Константин женился на Магдалене (? – 1429), племяннице царя Эпира Карла I Токко (1411—1429), усыновившего ее в детстве и владевшего землями в Западной Греции. После замужества девушка сменила имя на «Феодору», как более подобающее супруге Византийского принца. И хотя она вскоре скончалась, св. Константин сумел сохранить за собой земли, переданные ей по наследству. В 1441 г. он вступил во второй брак – на этот раз с Катериной, дочерью правителя острова Лесбос Дорино Гаттилузи (1428—1450), генуэзца. К сожалению, через год его вторая супруга также скончалась, и вновь встал вопрос о женитьбе. Св. Константин сделал несколько попыток посватать латинских «дам света» и принцесс Трапезунда, но получал неизменный отказ – Византийская империя была к тому времени настолько слаба, что никто не хотел выдавать свою дочь за «политического покойника».

Обладая смелым и решительным характером, св. Константин не желал мириться с фактом исчезновения Византии и решил постепенно восстановить имперские владения, начав с Греции. После ряда удачных военных операций и дипломатических компромиссов он сумел с братом Феодором отвоевать почти весь Пелопонесс, став деспотом Мистры. В 1444 г. св. Константин предпринял ряд походов для освобождения Беотии и Аттики, но после нескольких удачных сражений в 1446 г. потерпел поражение от войск султана Мурада II, которого призвал на помощь Афинский герцог Неррио II (1435—1451). Тем не менее св. Константину удалось победить герцога и обязать того признать свою вассальную зависимость от Византии. Затем он двинулся на Север, призывая местных греков подняться за свою свободу, возбудил благородные чувства у фессалийских валахов и албанцев и занял Цейтун, Лидорику и многие другие местности.

Летом 1444 г. султан был вынужден заключить со св. Константином договор, согласно которому Византийскому принцу отошли Сербия, Герцеговина и Валахия. Этот громкий успех мог иметь большие последствия, но вскоре Крестовый поход, оказавший такое серьезное влияние на расстановку сил, закончился для христиан страшным поражением – об этом писалось ранее[1105].

Помимо неудач латинян успехам св. Константина Палеолога сильно препятствовали постоянные размолвки с братом Димитрием. Однажды едва не дошло до открытого столкновения, но императора Иоанн VIII сумел примирить братьев, вызвал св. Константина в Константинополь, а Димитрию отдав Селимврию.

В день смерти императора Иоанна VIII св. Константин находился в Мистре, Фома – в Константинополе, а Димитрий – в Селимврии. Димитрий и св. Константин одновременно предъявили права на власть, но все решили два обстоятельства: Фома Палеолог, ставший на сторону св. Константина, и бывшая императрица, ныне монахиня св. Ипомония, к которой по сложившейся правовой традиции перешли права на царство. И она без раздумий передала власть старшему сыну св. Константину. Общественное мнение поддержало ее. Димитрий не стал упорствовать и признал власть старшего брата, а султан Мурад II, к которому было отправлено специальное посольство, благосклонно разрешил св. Константину принять власть. Два высших имперских сановника – Алексей Ласкарис Филантропин и Мануил Палеолог

Иагрос отправились в Мистру, где 6 января 1449 г. местный митрополит короновал св. Константина XI Палеолога царским венцом.

Это был единственный случай, когда коронация совершилась не Константинопольским патриархом, а местным архиереем, к тому же не в столице, а на периферии. Объяснение заключается в том, что «Вселенский патриарх» Георгий Маммас подвергся бойкоту со стороны большинства священства столицы, да и обстоятельства вынуждали провести венчание на царство в максимально короткие сроки, дабы Димитрий не соблазнился на новое волнение. Оскудение казны было таково, что у императора не хватило средств для проезда в Константинополь. Пришлось сквозь стыд просить каталонцев и на их судне добираться в столицу[1106].

Видимо, св. Константин XI был давно известен своими добродетелями, поскольку его въезд в «Новый Рим» 12 марта 1449 г. был встречен радостными криками константинопольцев. В торжественной обстановке оба брата царя Димитрий и Фома присягнули ему на верность и были назначены деспотами Мореи, куда тотчас и убыли. После этого св. Константин XI мог считаться полновластным императором Византии[1107].

Надо сказать, василевса откровенно беспокоило существенное отклонение от древней традиции венчания на царство. Но едва ли св. Константин XI желал повторять этот сакральный обряд: его склонность к унии с Римом никогда не являлась тайной, но патриарх Георгий Маммас, убежденный униат, в таком случае непременно потребовал бы от царя латинской редакции Символа Веры в письменном виде, чего василевс делать никак не хотел. Едва ли могут быть сомнения в том, что такой поворот вызвал бы крайне негативную реакцию константинопольцев. Поэтому св. Константин XI удовлетворился «полутрадицией», если можно так выразиться. Не случайно его враги из лагеря ортодоксов впоследствии говорили, что в Константинополе нет ни законного императора, ни легитимного патриарха[1108].

В отличие от своего покойного братаимператора св. Константин XI вовсе не считал дело Империи безнадежно проигранным. А потому деятельно взялся за разрешение двух самых насущных проблем – спасения Византии и преодоления церковного раскола, обусловленного разной оценкой ФеррароФлорентийской унии. Чтобы не вызывать кривотолков, василевс разумно начал формировать правительство из представителей обеих партий. Иоанн Кантакузен, близкий друг и товарищ царя, активный сторонник унии, был назначен стратопедархом. Адмирал флота мегадука Лука Нотарас, мягкий антиуниат, стал первым министром двора. Великий логофет Метохит, протостратор Димитрий Кантакузен и Георгий Франдзис целиком полагались на решение василевса, будучи готовыми поддержать его позицию.

Недовольным остался только Константинопольский патриарх Георгий Маммас, посчитавший, что император недостаточно активно поддерживает его. Терзаемый честолюбием и обидой, он покинул столицу и в августе 1451 г. отправился в Рим, где нашел убежище у папы Николая V (1447—1455). Там он начал широкую контрпропаганду, заявляя, что в действительности император является категоричным противником унии – явная ложь[1109].

Тем временем произошло событие, резко изменившее ход истории и предопределившее грядущую катастрофу – 2 февраля 1451 г. от инсульта скончался Османский султан Мурад II. Новым правителем турок стал его сын 19летний Мехмед II, родившийся 30 марта 1432 г. Детство Мехмеда II было безрадостным. Он родился от простой наложницытурчанки, и отец мало обращал внимания на младшего сына. Впрочем, по другой версии, его мать была рабыней с Запада, возможно, сербиянкой или македонянкой. В любом случае, как утверждают, она являлась христианкой[1110].