— Вы можете потратить на вьючных животных и еду часть тех денег, которые собрали, чтобы заплатить труперам Купуса, — сказал мне Сфидо, когда мы встретились сегодня.

Я сказал ему, что уже купил — почти все на настоящие карты, о которых так беспокоился раньше, — и спросил, почему он это сказал.

— Потому что мертвым платить не надо. Этот парень, — он имел в виду Римандо, который принес последнее письмо Инклито, — не признает, что я прав, но я прав. Как и вы, Инканто. Возможно, когда-то с Купусом было двести наемников и еще сотня или больше нанятых отдельно, но сейчас в живых осталось не так уж много. Когда Олмо падет...

— Олмо уже пал, — сообщил нам Римандо.

— Тогда это не займет много времени.

Я протянул ему письмо от Инклито:

— То же самое говорит и генерал. Вы хотите прочесть его?

— Позже.

Я бросил письмо на стол Воланты:

— Это капитан Римандо. Он был моим заместителем, когда началась эта несчастная война, и генерал послал его к нам, чтобы помочь нам подготовить город к осаде.

Римандо утвердительно кивнул.

— Мы с ним обсуждали тактику, и я вызвал вас, как нашего лучшего тактика, чтобы получить ваш совет. Вы были в холмах в течение нескольких дней после того, как сбежали из тюрьмы в Солдо?

Сфидо кивнул и, заметив любопытный взгляд Римандо, сказал:

— Ничего особенно дерзкого, капитан. Когда-то я был богатым человеком и подкупил своего тюремщика.

— Покажите ему карту, сэр, — предложил Римандо.

Я так и сделал, перевернув письмо Инклито, чтобы показать грубую карту, которую мы с Римандо набросали на обороте:

— Пока вы смотрите на это, полковник, я хочу еще раз спросить вас об Эко. Вы совершенно уверены, что не видели его, пока вас держали взаперти?

— Я пробыл там недолго и не видел многих других заключенных, как уже говорил вам в ту первую ночь. Возможно, он там и был. — Сфидо задумчиво погладил свои маленькие усики. — Я никак не могу этого знать.

— Высокий и сильный, — сказал Римандо. — Довольно темный. Он часто улыбался, по крайней мере, когда мы ехали на ферму генерала. Чисто выбритый, примерно моего возраста.

Я объяснил ему, что Римандо был другим гонцом и должен был скакать с Эко, но дочь Инклито, Мора, взяла его лошадь, и спросил Сфидо и о ней.

Он покачал головой:

— Насколько мне известно, там вообще не было ни девушек, ни женщин. Или, во всяком случае, тюремщик сказал, что их не было…

Заметив, как изменилось выражение его лица, я сказал:

— Вы о чем-то вспомнили. О чем?

— Тюремщик сказал, что как раз перед тем, как я приехал, там была одна женщина, но она и ее любовник сбежали. Из-за этого он потребовал больше серебра за мой собственный побег.

Римандо посмотрел на меня:

— Я ничего не понимаю.

— Дуко пришел в ярость, — объяснил Сфидо. — Еще один побег вызвал бы много неприятностей, или, по крайней мере, он так думал.

— Они, что, тоже подкупили своего тюремщика? — спросил я.

Он пожал плечами:

— Не знаю. Но не думаю.

— Он описал этого человека? — спросил Римандо.

— Нет, он мне почти ничего не рассказывал ни о нем, ни о ней, кроме того, что эта женщина каким-то образом выбралась из своей камеры и выпустила своего любовника. Она была большой, сильной женщиной, сказал он, такой же большой и сильной, как мужчина. — Сфидо повернул карту так, чтобы мне было легче читать ее.

— А теперь об этой карте. — Он указал на ряд тонких прямоугольников, которые Римандо нарисовал по моему указанию. — Это и есть наши войска?

— Старики и женщины, — сказал я ему. — Мальчики в резерве, вон там.

— А эта двойная линия — дорога на юг? Ваш город находится где-то здесь, внизу?

Римандо кивнул.

— Вы хотите знать мое мнение по этому поводу?

— Нет, — ответил я ему. — Пока нет. Мы хотим, чтобы вы рассказали нам, как Дуко Ригоглио и генерал Морелло будут атаковать нашу позицию.

— Тьфу! — Сфидо выглядел недовольным. — Это детская забава. Левый фланг, вот здесь, упирается в реку. А у правого вообще нет никакой поддержки. Это пространство — что такое? Поля? Фермы?

— Да.

— Морелло бросит на центр свою пехоту. — Он взглянул на Римандо. — Вы знаете этот термин, капитан? Это означает пешие труперы.

Римандо покраснел, снова напомнив мне, как он молод:

— Конечно.

— Инканто не знал, пока я ему не сказал. Они будут стрелять в нас, а мы будем стрелять в них. Они будут наступать и отступать, если мы им позволим. Тем временем кавалерия сделает широкий круг здесь, — он провел по нему указательным пальцем, — и нападет сзади и с фланга, а затем погонит нас обратно в этот ваш город. Если мы возьмем самых лучших лошадей, то сможем спастись от них втроем. — Сфидо снова пожал плечами. — Некоторые из мальчиков тоже смогут. Мальчики бегают очень хорошо.

Он швырнул нашу карту на стол:

— Вы спросили меня, как орда Солдо собирается атаковать эти позиции, Инканто, и я вам ответил. Теперь вы должны спросить меня, что я думаю о них, прежде чем я взорвусь.

Я кивнул и улыбнулся:

— Вы знаете, как высоко я ценю ваше мнение, полковник.

— Это по-детски. Я не критикую вас, Инканто, потому что вы не трупер. Но, — Сфидо указал пальцем на Римандо, — если вы — капитан, то неудивительно, что...

— Я же ему сказал! — вскричал Римандо. — Я же сказал, что это безумие. Это именно то, что генерал сказал нам не делать.

Я изложил свой план и поблагодарил Римандо за вьючных мулов и погонщиков мулов, которых он нам привез, так как они были нам очень нужны, чтобы отвезти наши ткани, веревки и фейерверки, и объяснил, что завтра нам придется прочесать близлежащие фермы в поисках волов, которые будут тащить пушки, а также женщин и детей, которые будут погонять волов.

У меня больше нет времени писать.



 

Это был очень длинный день, но я должен что-то написать. Сегодня вечером я послал Орева на поиски врага, и он только что вернулся:

— Муж идти! Плох муж!

Что я, конечно же, знал. Я пытался выяснить, не думает ли он, что они будут здесь до утра. Он говорит:

— Идти тих. Солнц прийти. Муж прийти.

В джунглях Зеленой, инхуми и их люди-рабы не раз заставали нас врасплох. На этот раз я предпринял шаги, чтобы предотвратить сюрпризы и разместил небольшие группы на севере у первых холмов. У нас нет всадников, достойных этого названия, но у нашей самой северной дозорной — не помню, как ее называла Адатта[99], — есть лодка с веслами и маленьким парусом, пришвартованная там, где река выходит из холмов. Я не знаю, успеет ли она приплыть к нам раньше, чем первые труперы из Солдо доберутся до нас; но Адатта говорит, что она убьется, пытаясь это сделать, а Адатта, как мне кажется, хорошо разбирается в других женщинах.