Я указал на то, что, поскольку я не в Солдо и не являюсь гражданином Солдо, его Дуко не имеет надо мной никакой власти.

— Не только вашей. — Терцо печально покачал головой. — Не только вашей, Инканто, но и капитуляции тех жалких дедушек, которых я вижу, и тех несчастных женщин. И мальчиков. У вас есть мальчики? Во время марша мы выбили с позиции несколько человек.

Я признался, что наш резерв состоит в основном из этих ребят.

— Тогда у вас нет никаких резервов. — Он развел руками, ужасаясь нашей слабости, но не в силах помочь нам. — Ваши женщины с воплями разбегутся, как только начнется серьезное сражение. Я никогда не видел, чтобы женщин рубили саблей, и не желаю этого видеть. Будет отвратительное кровопролитие. Инканто…

Он попытался обнять меня за плечи, но я стряхнул его руку.

— Вы мне нравитесь, Инканто, и я постараюсь сделать для вас все, что смогу. У вас есть лошадь?

Я признался, что нет.

— Я вижу несколько деревенских мужланов верхом за вашей линией. Шесть, семь? Сколько?

— Нам не хватает кавалерии, — допустил я.

— Все равно, одолжите у кого-нибудь из них лошадь. Сдавайтесь и уезжайте, как только мы начнем разоружать бедных женщин, которых этот негодяй генерал Инклито выгнал из их кухонь. Я позабочусь о том, чтобы вы сбежали.

Я поблагодарил его за добрые пожелания, но повторил, что мы не собираемся сдаваться.

— Инканто, вы не знакомы с законами войны.

— Да, но у меня есть два друга, один из которых очень опытный офицер, и они дают мне советы.

— У вас их три. Я — третий, и вы нуждаетесь во всех нас больше, чем думаете. Вот один из этих законов — нельзя удержать непригодные для обороны позиции. Вы меня понимаете? Предположим, и я видел это только сегодня, что какой-нибудь седобородый дурак и трое детей попытаются удержать маленький глинобитный сарай против целой армии. Это непригодная для обороны позиция, поскольку четыре величайших героя, которых когда-либо видело человечество, не смогли бы удержаться на таком месте против сотни обычных труперов. Вы понимаете меня, Инканто?

— Очень хорошо понимаю, — сказал я.

— Но ведь они же упрямы, а? Даже дураки могут быть героями, так же как величайшие герои могут быть дураками. Мы предложили им сдаться, они отказались, и мы штурмовали их маленький коровник. Вскоре мне вручили двух маленьких мальчиков, лет двенадцати-тринадцати, то есть примерно одного возраста с моим младшим сыном, истекающих кровью и плачущих. Вы бы перевязали им раны, а? Размахивали руками в воздухе и читали бы заклинания исцеления?

— Может быть, молился бы за них, — сказал я ему.

— Именно. Но я трупер, и у меня не было выбора. Они попытались удержать непригодную для защиты позицию. Вы понимаете, к чему я клоню, а? Мне пришлось застрелить их обоих, что я и сделал.

Я был слишком потрясен, чтобы что-то сказать.

— Мне бы очень не хотелось стрелять в вас, Инканто. Возможно, я бы и попытался, но не думаю, что у меня хватит на это духа. Я бы позвал какого-нибудь подчиненного и заставил его сделать это, а сам отвернулся бы. Я умоляю вас не причинять мне столько боли.

Я покачал головой:

— Вы говорите не совсем серьезно, полковник.

— Совершенно серьезно!

— И я. Вы должны знать нашего полковника Сфидо.

Его лицо застыло.

— Он — один из тех двух друзей, о которых я упоминал. Раньше он командовал авангардом, авангардом из двухсот наемников.

Эти наемники перешли к нам — вы, конечно, знаете об этом, поскольку сражались с ними в горах. Как и Сфидо. Если вы хотите поговорить с ним, я могу попросить его приехать сюда.

— Нет. — Он не хотел встречаться со мной взглядом.

— Дуко Ригоглио собирался расстрелять его за то, что он сообщил правду, потому что это была та правда, которую Дуко не любит слышать.

— Сон, — пробормотал Терцо. — Дурной сон.

— Он пришел к нам, и мы накормили его, нашли ему пристанище и дали работу. Когда Солдо падет, мы вернем ему его имущество, чтобы он мог жить в своем собственном доме с женой и детьми, как жил раньше. Я искренне надеюсь, что ничего подобного с вами никогда не случится. Это маловероятно, так как ваш Дуко скоро будет свергнут. И если это случится, не бойтесь прийти к нам. Вы получите справедливый суд, я обещаю.

Он выпрямился:

— Вы не сдадитесь? Могу ли я доложить, что вы будете сражаться насмерть?

— Почему бы и нет, — сказал я. — Я думаю, мы убежим, если сражение пойдет плохо. Но мы не собираемся бежать сейчас, когда оно еще не началось.

Я думал, что он прикажет атаковать, как только вернется на свою линию, но он этого не сделал. Некоторое время мы напряженно ждали, и я раздал солдатам, стоявшим вдоль наших стен, последний небольшой запас еды.

— Лучше бы это сработало, Инканто, — сказал Инклито, изучая их, когда они ели, прислонясь к мешкам с землей или сидя на корточках в снегу.

— А если этого не случится, то Пас прогонит нас из этого витка?

Он удивленно оглянулся на меня:

— Я даже не думаю, что он здесь. Мы оставили его там, наверху, с Длинным солнцем.

— В каком-то смысле там его тоже не было. В другом — он сейчас здесь, с нами, потому что я здесь.

Какое-то время Инклито молчал, но я совершенно не знаю, как долго это продолжалось; я был погружен в свои мысли.

— Потому что ты молишься ему, — наконец сказал он, — вот что ты имеешь в виду. Он слышит, как ты молишься.

Я кивнул:

— По крайней мере, я на это надеюсь.

— И я тоже. Ты думаешь, они скоро нападут?

Я сказал ему, что не знаю этого, что несколько минут назад я был уверен, что они нападут немедленно; но теперь я почти так же уверен, что они будут ждать основной части своей орды:

— Полковник Терцо очень презрительно отозвался о нас, и мне казалось, он верил своим словам и бросится на нас, когда мы откажемся сдаться. Похоже, он этого не сделает.

Настала очередь Инклито кивнуть:

— А ты бы бросился?

— Нет. Но если бы я управлял Солдо, то не стал бы пытаться завоевать Бланко.

— Полковник Терцо не управляет Солдо, но это все равно хороший ответ. Инканто…

— Да?..

— Обычно, когда я спрашиваю, о чем ты думаешь...

— Муж идти! — поднял тревогу Орев, круживший где-то наверху. — Плох муж! Идти быстр!

Я поднял свой посох для него, и он опустился на его рукоятку.

— Верхом на лошади?

— Идти конь! Птиц видеть!

— Именно этого он и ждал. — Инклито кивнул сам себе. — Их кавалерию и еще кого-то, кто отдаст приказ. Ты напугал его, Инканто, так же как и меня. Что ты на самом деле имел в виду, когда сказал, что Пас заставит нас уйти?