В.: То есть вы утверждаете, что вы объяснили логику этой сделки господину Тененбауму?

О.: Не помню точно, но, наверное, да.

В.: Утверждаете ли вы, что вы объясняли логику этой сделки господину Де Корту?

О.: Я думаю, что я госпоже Панченко объяснял. Вряд ли господину Тененбауму и господину Де Корту. Господину Де Корту уж точно нет, хотя, может быть. Ну я не помню точно, что я с господином Де Кортом общался в 2003 или 2004 году.

В.: То есть вы думаете, что вы госпоже Панченко объяснили логику этой сделки?

О.: Суть, почему господину Патаркацишвили я должен деньги, я бы не объяснял, наверно. А предложения господина Патаркацишвили и дальше, как это сделать, я бы один этого не сделал, да, я наверняка кому-то рассказал, но я не помню точно, кому.

В.: То есть вы утверждаете, что ни один из них не сказал вам: слушайте, это очень какой-то сложный путь продавать эти ваши 25 % какими-то окольными путями господину Дерипаске. Никто не сказал?

О.: Я не помню разговоров и дискуссий на эту тему.

В.: Ну, господин Абрамович, знаете ли вы, что вы не представили и не раскрыли ни единого внутреннего документа, который связан с этой продажей, который показал бы, что ваша команда получала информацию, что причина платежа господину Патаркацишвили заключалась в том, чтобы вознаградить его за его услуги в отношении первоначального приобретения алюминиевых активов. Вы знаете, что нет ни одного документа, это подтверждающего?

О.: Нет, я не знаю. Все, что можно было найти по этому поводу, с учетом того, сколько времени прошло и как давно мы уже к этому бизнесу не имеем отношения, мы все, все раскрыли.

В.: Господин Абрамович, но не кажется ли вам странным, что, как вы утверждаете, нет ни одного документа, ни единого документа, который вы могли бы найти и передать суду, который бы показывал, что это было именно так.

О.: Вопрос в чем? Почему нет документов? Или почему…

Судья Элизабет Глостер: Вам просто говорят, что очень странно, удивительно, что нет ни одного документа, который бы отображал вашу сделку с господином Бадри Патаркацишвили и причину, по которой вы делали эту сделку.

О.: Это мои с ним договоренности. Я не очень понимаю, какие могли в этот момент возникнуть документы. Наши отношения, они не на основании документов строились. Я ему должен был заплатить, я ему заплатил. По документам я ему должен был заплатить 115 миллионов. Эти документы мы, вернее, они, раскрыли, приложили. А все остальное — это мое слово чести.

Г-н Рабиновитц: Ну дело в том, господин Абрамович, что мы видим, что проводится через документацию по продажам, и в той документации, где обсуждается сделка до ее завершения, мы видим договоренность, что последние 25 % в РУСАЛе находились в доверительном управлении у вас от имени Березовского и Патаркацишвили и что у вас были с ними отношения фидуциарные, доверительного характера. Вы видели эти документы, да? Хотя бы видели их при подготовке к этому процессу?

О.: Вы спрашиваете, видел ли я документы, согласно которым у меня в трасте находятся акции? Нет, не видел. Или я не понял, что вы спросили? Доверительная собственность на что у меня?

В.: Доверительная собственность на акции РУСАЛа. То есть вы выступали в качестве доверительного собственника от имени господина Патаркацишвили и господина Березовского в отношении 25 % акций в РУСАЛе, которые продавались в 2004 году.

О.: Нет, я таких документов не видел. Извините, пожалуйста, вы не могли бы чуть медленнее говорить, тема сложная, и я еще не успеваю.

В.: Я постараюсь, постараюсь. Давайте посмотрим на документ. Это меморандум, подготовленный солиситорами, то есть юридической фирмой Bryan Cave. Дата этого меморандума –18 июня 2004 года. Bryan Cave — это юристы, которые были наняты господином Дерипаской для этой сделки. Вы знали это?

О.: Нет.

В.: Этот меморандум был подготовлен господином Хаузером, которого вы вызываете в качестве свидетеля в ходе данного слушания, насколько мне известно. Это так?

О.: Да.

В.: Хорошо. Ну я хочу вам рассказать, что здесь говорит господин Хаузер. Он говорит: «Насколько я понимаю позицию, сегодня Madison держит или ему принадлежат 25 % акций в RH Limited». Это «РУСАЛ-Холдинг», да, господин Абрамович? «От имени компании Б или конечных владельцев этой компании (Б)». Значит, в этом меморандуме господин Хаузер ссылается на конечных бенефициарных владельцев, называет их буквой «Б», хотя я знаю и могу вам сказать, что в предыдущем меморандуме от 9 июня он называет этих окончательных бенефициарных владельцев ББ. Далее господин Хаузер продолжает: «Madison и, наверно, таким образом сам господин Абрамович, являются доверительными держателями для Б в отношении этих акций. В качестве держателя траста Madison и Роман Абрамович должны подчиняться самым высоким стандартам ответственности поведения в соответствии с законом, это так называемые доверительные обязательства. Отношения между господином Абрамовичем и Б испортились, насколько нам известно, что господин Абрамович больше не хочет напрямую взаимодействовать с Б. Также предполагается, что господин Абрамович предпочел бы перестать действовать в качестве доверительного собственника для Б, и поэтому хочет, чтобы Madison продала акции». Здесь сделаем паузу. Но ведь ваши отношения с господином Патаркацишвили не испортились, правда ведь?

О.: Я с господином Хаузером не встречался, письма этого не видел. На основании каких документов он решил это написать, я понятия не имею. Мне сложно это комментировать. Тем более что он будет здесь свидетелем, поэтому он сможет сам прокомментировать, что он здесь изложил.

В.: Да, это все так. Но могли бы вы ответить на мой вопрос. Ваши отношения с господином Патаркацишвили ведь к этому времени не были испорченными, не были прерванными?

О.: Нет, у меня были хорошие отношения с господином Патаркацишвили до самой его смерти, с моей точки зрения.

В.: Хорошо. Я задам эти вопросы господину Хаузеру, если вы говорите, что этого документа не видели и не можете нам пояснить, почему он думает то, что он здесь излагает. А теперь я попрошу вас посмотреть на параграф 306 ваших свидетельских показаний.

Судья Элизабет Глостер: Мне в 4:15 нужно закрыть слушания сегодня. Просто вас предупреждаю.

Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, в таком случае сейчас логично было бы завершить работу.

Судья Элизабет Глостер: Отлично, завтра в 10:15.

(Слушания отложены до 10:15 утра четверга 10 ноября 2011 г.)

Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, господин Рабиновитц.

Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, вчера в конце дня я задавал вам вопросы о продаже второго транша, то есть 25 % в РУСАЛе в 2004 году. В контексте дискуссий, связанных с этой продажей, обсуждался ряд документов по сделке, где указывалось, что было два бенефициарных владельца этих 25 % в РУСАЛе. Позже, однако, было принято решение, что документация на продажу будет указывать, что будет только один бенефициарный владелец 25 % в РУСАЛе, а именно господин Патаркацишвили. Знали ли вы, что в структуре сделки в то время было сделано вот такое изменение? Ну, я вам помогу немного, потому что это контракт, который вы подписали, называется на самом деле акт о подтверждении. Он гласит, что вы недвусмысленно признавали и подтверждали господину Дерипаске, что, кого бы ни назвал господин Патаркацишвили в акте освобождения от ответственности либо в других документах бенефициарным владельцем 25 % в РУСАЛе, это и будет бенефициарный владелец. То есть вы подтверждали в этом документе господину Дерипаске, что то, что скажет Бадри, то и будет правильно. Понимаете, да?