Кофе, пустой стакан из под сока, сигареты… да, и книга — важный атрибут! Раскрытая. Обычный набор дамы на охоте. Нога на ногу. Каблук размерено постукивает по пятке, в такт качанию. Но глаза! С такими глазами не выходят на охоту.

— Так, догадался, — неопределенно хмыкнул он. — Разве нет?

Она не ответила, вместо этого отвернулась и долго смотрела вдоль бульвара. Он смотрел на ее профиль. Что он помнил отчетливо, так это робость перед ней — странную, немотивированную, бороться с которой бесполезно.

— Как вы здесь очутились?

Вопрос ему сразу не понравился, что-то в нем было не так.

— Я?.. — Потянул он время, пытаясь понять, что же ему не нравится, потом пожал плечами. — Не знаю. Разве это имеет значение?.. Бродил.

— И давно вы так бродите?

Ах, вот что она хотела сказать! «Как вы очутились на свободе, вас выписали?»

— Давно! — с вызовом ответил он. — Если быть точным, всегда!

Глаза Марии потемнели.

— Рада за вас.

— Я не сумасшедший! — вырвалось у него. — Разве вы этого не видите?

— Я — тоже, — спокойно сказала она.

Фома непонимающе уставился на нее. Боль начинала усиливаться.

— Вы меня узнаете через раз, — сказала она. — Какие-то безумные ситуации…

Он отметил про себя, что она стала безжалостна. Или и была?.. Почему?

— Поэтому вы перестали приходить?

— Поймите, Андрон, это… — Мария отбросила прядь и посмотрела в упор.

— Это не то, — услышал он приговор.

— Вы кого-то ждете? — снова спросил он, чтобы перебить, не дать распространиться безысходной тоске от ее слов, забыв, что уже спрашивал об этом.

— Да.

— Не меня, — уточнил он с той же кривой усмешкой, и оглянулся, намереваясь вычислить в окружающем мире, кого же?

У него было ощущение, что он сейчас взмоет или рухнет: что-то сладко на грани боли вибрировало в голове.

— Значит, не меня, — повторил он.

— Достаточно того, что я вас читаю… — Качнула она ногой.

Фома узнал книгу.

— Страсти по Фоме, — сказала она, и было понятно, что имеется в виду вовсе не название книги.

— Я ее так не называл, — сказал он, тоже о другом.

— Это не имеет значения. Я все равно читаю не ваши фантазии, я читаю вас.

— В другое время, я бы воспринял это, как комплимент… — Фома взял сигарету и повертел ее перед глазами, словно не зная, что с ней делать. — Но это не фантазии, это… так. Просто так все и есть!

— Вы предлагаете мне поверить во все это?

— Не надо верить, это — есть. Мир гораздо шире… и выше Голливуда…

— Спасибо… не ожидала!

Он опять сбился ее усмешкой. Как ей удаётся быть такой притягательной и недоступной?.. Впрочем, это одно и то же… Причем здесь Голливуд? Почему он никак не может найти верный тон?

— Словом, я ничего не выдумывал.

— Ну да, всю правду написали! И что?.. — Она почти с вызовом посмотрела на него.

— Я ищу…

— Что-нибудь закажете?.. — Перед ним возникла слегка одетая официантка.

Лето, жара, тело её рвалось наружу и тугие тесемочки одежд опасно звенели.

— Хеннесси, сто, — попросил Фома, чиркнув по официантке взглядом и отметив смелость микияжа, на грозном фоне которого ее одеяния были незаметны.

Было странно, что в таком ресторане и такая разудалая девица, может, практикантка, по утрам?

— Какого? — поинтересовалась официантка.

— Экс Оу.

Не поднимая головы, краем глаза, он уловил вопросительный взгляд официантки на Марию и ее утвердительный кивок. Видимо, она бывала здесь постоянно.

— Нет, бутылочку! — передумал он.

Официантка даже за спину ему зашла, чтобы скорчить физиономию: мол, вы как хотите, а я не советую!.. Мария вопросительно посмотрела на него.

— Мне уйти?

Где воспитывают этих строгих дев, что становятся так невозмутимо прекрасны? В каких кипреях? Какие волны ласкают их, делая неприступными, как скалы?..

Фома вздохнул.

— Не надо. Я пошутил. Сто. Лимончик. Тоненько.

Он совсем не хотел пить, но ситуация… официантка ушла. Возникла короткая пауза, потом — коньяк, а он все никак не мог собрать мысли. Ничего не хотелось, только быть рядом с нею, смотреть на нее, дышать.

— Итак?.. — Она посмотрела на него. — Вы ищете. Что или кого?

Он хотел сказать, что ищет всегда только её, но это почему-то не выговаривалось, слова теряли строй и смысл — глупели и фальшивили, когда он видел ее.

— Может, меня?

— Нет, я хотел… я вас не искал. Сейчас не искал. Я-а… все время… — Фома запутался. — Словом, между нами что-то…

Нет! Он резко оборвал себя: что может быть у нее общего с ним?! Не хватало еще, чтобы она ушла сейчас!.. Он растерянно глотнул коньяк и сразу отставил его, это был не «ХО» и даже не «VSOP”.

— Да? — чуть ли не потребовал он ответа, от отчаяния найти равновесие.

Она медленно повернула голову. Боже мой, ведь смотрит же она на кого-то, дышит?!

— Господи, вы как… — Мария достала новую сигарету. — День сурка какой-то, — пробормотала она. — Как вы не устали — одно и тоже?! Ну, если вам так весело, подумайте обо мне, хотя бы! Это же невыносимо! Ну было, было!..

— Было? Что?

— Все! — отрезала она. — Что еще?.. Какое это теперь имеет значение? Сейчас ничего и быть не может!

— Почему?.. — Он сам поражался глупости и бестактности вопросов, которые сыпались из него, как беды, но он не мог и не задавать.

— Почему? — переспросила она. — Да потому, хотя бы, что чудеса бывают только