зовут Творящим истину, – кивнул отец Энгюс. – Хотя вернуть не только зримое, но и материю к исходному облику, могут очень немногие. Да и нам злоупотреблять этим не стоит. И да, не удивлён, – священник вдруг перешёл на эрд. Говорил Энгюс чисто, но Рэган невольно поморщился: акцент и произношение у инквизитора были устаревшие. – Тень подозрения у меня возникла ещё в первую встречу, когда вы, кер…

– Ислуин. Кер Рэган и гвена Лейтис.

– Когда вы, кер Ислуин, слишком уж хорошо говорили на эрде. Причём на классическом эрде трёхсотлетней давности, – священник кивнул в сторону принца, которому отдельные слова явно были привычны в несколько ином значении, – как носитель языка. Демонстрировали множество забытых знаний. И даже победили на мечах самого Ренана.

– Перехвалите, – усмехнулся магистр. – Всего одну тренировочную схватку из трёх. И вторую еле-еле свёл вничью по очкам. На большее против столь великого мастера я не способен, хотя и входил когда-то в десятку первых мечей Великого леса.

– Тем не менее, – продолжил инквизитор, – для одного простого человека у вас слишком много умений. Были у вас некоторые просчёты и в Тейне. А окончательно я убедился, когда узнал, что пострадавший от рук отступника поклоняется Эбриллу.

– Вам не говорили, отец Энгюс, что лесть никому не к лицу? – усмешка магистра стала ещё шире. – Просто мои знания чуть выходят за границы того, что помните вы. Но это скорее заслуга моих учителей. Кстати, мои учителя были из людей. Впрочем, предлагаю вернуться к сегодняшнему дню. Из-за одного желания повидать старых знакомых вы бы не стали мчаться из Турнейга или какой-нибудь другой командории. Да и не стойте вы истуканом, присаживайтесь. И ваш коллега тоже пусть садится.

Инквизиторы пододвинули к столу из угла пару стульев, сели, после чего Энгюс продолжил.

– Силой я вас заставить не имею права: вы, кер Ислуин, полный гражданин. Да и ваши заслуги перед Церковью велики и неоспоримы. Я могу лишь попросить. Дело в том, что искал я вас по просьбе семьи Хаттан и обещал им устроить с вами встречу.

Магистр, Рэган и Лейтис переглянулись. Ислуин на заданный без слов вопрос кивнул, после чего ответил уже принц.

– Я хотел переводить наши отношения в официальную плоскость несколько позже. Но если тропы судьбы легли именно так, поступим по воле Эбрилла и вашего Единого. Передайте, лорду Хаттан, что полномочный посол Высокий принц Рэган вместе со спутниками готов приехать в Турнейг обсудить взаимоотношения наших народов к общей выгоде и процветанию.

***

До столицы ехали не торопясь. И ради безопасности о том, что они скоро будут, кроме лорда никого другого отец Энгюс не предупредил. Из-за этого возле особняка гостей никто не встречал, а привратник флегматично поинтересовался:

– Вы к кому, святой отец? Как доложить?

– Сообщите лорду Хаттан, что его просит о встрече отец Энгюс вместе с гостями. Он про нас знает и поймёт.

– Хорошо. Прошу обождать, пока я сообщу лорду и узнаю, дома ли он.

Привратник тут же подозвал специально дежурившего вместе с ним мальчику, лет десяти, и вскоре пацан уже бегом нёсся к дому. Отец Энгюс привратнику был ему хорошо знаком, поэтому дальше он сказал:

– Пока ждём, можете поставить лошадей во внешнее стойло, святой отец. Кого прислать вам помочь?

– Да нет, мы недолго, думаю.

Путники с удовольствием смогли спешиться, сразу как привязали лошадей, начали разминать уставшие после долгой скачки спины и ноги. Ожидание несколько затянулось, погода же расхолаживала. Утренняя жара понемногу спадала, прохладный лёгкий ветерок сбивал зной и нежно ласкал кожу, листья деревьев томно шуршали сонной музыкой, так и приглашая вздремнуть. От нечего делать и чтобы не задремать, Лейтис принялась сквозь забор и парк рассматривать городскую усадьбу Хаттанов. Центральный дом был необычный: когда-то явно был меньше, но потомки не стали ломать раннее здание, а просто достроили второе крыло. Старая часть удивляла непривычными по нынешним временам сводами – словно крышу собрали их нескольких полуцилиндров, стрельчатыми башенками по углам и высокими узкими стрельчатыми окнами – иногда с витражами, рядами колонн с капителями цветочных орнаментов, стены выложены из тёсаного камня. Зато ближнее новое крыло хоть и напоминало старика-соседа, но здесь в фасаде чередовались кирпич, камень и стекло огромных окон, порождая красочность и нарядность. Угловые башенки-мансарды венчали крутые конические кровли, переходя в прямые плоские черепичные скосы основного массива, вокруг разбегались служебные флигеля-пристрои. Да и скульптур в новом крыле было куда больше. Но вот удивительно: то ли благодаря соединявшим всё галереям с огромными окнами, то ли из-за красивых орнаментов и скульптур, но смотрелось сочетание старого и нового очень естественно и гармонично. А ещё Лейтис была уверена, что где-то этот дом уже видела. Будто во сне или в тумане… Но ведь в особняк Хаттан она никогда не заезжала?

С мысли сбил отец Энгюс, увидевший, как девушка внимательно рассматривает дом, и решивший пояснить:

– Особняк строил больше ста лет назад Нивин Хаттан, и родовой дом – один из немногих сохранившихся почти в неизменном виде образцов выдающегося искусства этого знаменитого архитектора. Вам обязательно надо будет взглянуть на северное крыло загородного императорского дворца, где он встраивал в общий архитектурный комплекс часовню Единого. До сих пор часовня считается непревзойдённым шедевром столичного зодчества.

– Параноик он был, этот ваш Нивин, – рассмеялся магистр.

Инквизитор удивлённо поднял бровь и заинтересованно спросил:

– Почему вы так считаете?

– Обратите внимание: даже после реконструкции вход в старый дом остался на высоте метра. И сделано крыльцо из дерева. Окна первого этажа узкие, света дают маловато. Так зачем терпеть неудобства и лишние расходы на ремонт и искусственное освещение? А вот если мы отделим старое и новое крыло вон там, – магистр резким движением сверху вниз махнул рукой, показывая, где нужно обрушить связывающие галереи, – то дом превращается в крепость. Наверняка на уровне первого этажа в галереях глухая стена. С земли ворваться можно через единственный высокий вход. Сад и новое крыло расположены так, чтобы закрыть старый дом от осадных машин, которые установят на мостовой улицы. Да и башенки на крыше старого здания выполнены так, словно приглашают расстреливать атакующих из лука или арбалета. Стрелок будет там почти неуязвим, а на таком расстоянии бронебойные стрелы прошьют любой доспех как масло. Два-три десятка защитников удержат дом против любого врага.

Энгюс задумчиво покачал головой.

– С такой