чего ей не положено, понимаешь. А теперь пытается выведать, уболтав меня. Но я же тебе ещё в Зимногорье обещал прогулку по ночному городу?

– Тогда отвернись. Я быстро.

Харелт кивнул и повернулся к окну, разглядывая сквозь тёмный прямоугольник окна фонари на улице, затихший парк рядом с особняком. И вдруг почувствовал, как сердце бешено застучало: стекло ощутимо зеркалило, и в нём хоть и немного мутно, полупрозрачно – но отражалось всё, происходящее в комнате. Лейтис, сбросившая халат и ночнушку, оставшаяся только в невесомом, полупрозрачном белье. Надевает костюм для прогулок. Харелт напрягся, стараясь не выдать себя, пытаясь понять – что же с ним? Ведь у него были женщины, а Лейтис ему даже не подружка. Так почему же так хочется схватить девушку в объятья, касаться не ткани камзола, а бархата атласной кожи, вдыхать чуть терпкий запах золота волос, почувствовать сладкий и одновременно горький вкус первого поцелуя… Чтобы через мгновение с головой нырнуть в океан нежности поцелуя второго?

– Я готова, можешь оборачиваться.

Наваждение… нет, не ушло. Лишь спряталось выждать момент и вернуться снова. Харелт на это мысленно фыркнул, наконец сумел взять себя в руки, и как ни в чём не бывало подсадил девушку сначала на подоконник, а потом помог спуститься на траву газона. Прижав палец к губам – ни звука – взял ладонь девушки в свою, и повёл к участку ограды, который не просматривался сторожем. Позавчера Лейтис по просьбе Харелта там немного подсуетилась, легонько подстегнув рост куста.

– Да уж, я перестаралась. И его не подрезали? Он же чуть ли не на улицу ползёт.

– Ну… Как наследник рода, я имею доступ к графику работы прислуги, – улыбнулся младший Хаттан. – Никто не станет проверять, что я его немного подправил так, чтобы садовник пока был занят в другом месте. Потом взял контрольный ключ и, заранее в этом месте проделал для себя на один вечер «дырку» в магической сигнализации.

Сразу как особняк скрылся за углом, и они остались на пустой улице вдвоём, Лейтис тут же стало как-то не по себе. Темноту заполняла боязливая россыпь огней немногих фонарей и немногочисленных, ещё источающих свет окон. Вдали мелькнул свет от фонаря ночного патруля и пропал. Чёрные деревья и тёмные дома, всё соединилось в каком-то нереальном, ненастоящем круговороте света и ночи...

– И куда теперь? – спросила девушка, зябко передёрнув плечами от ощущения древнего пещерного ужаса одиночества в темноте.

– Сначала на площадь Пяти стаканчиков, – ответил Харелт. Увидев вытянувшееся от удивления лицо девушки, рассмеялся: – Ну, это прозвище у неё такое. На самом деле называется она Пять звёзд, но на ней расположено одно заведение с вывеской из пяти вафельных стаканчиков. Там делают самое лучшее в городе мороженое. Поэтому «звёзды» уже давно существуют исключительно в налоговых документах городской ратуши.

– Ха-а-арелт, – протянула Лейтис. – Ты надо мной издеваешься? Ночь на дворе. Какое мороженое?

– А летом они до утра работают, – парень хитро улыбнулся. – Специально для таких, как мы с тобой полуночных гуляк и бездельников. Пошли.

– Не верю.

– Не верь, но всё равно пошли.

Площадь и в самом деле встретила ярким огнями и толпой гуляющих парочек. Да и мороженое оказалось очень вкусным. Взяв с собой ещё пару стаканчиков, Харелт повёл девушку дальше. Улицы главные широкие и узкие извилистые на окраине. Набережная реки, где в воде играли своими отражениями звёзды – и дворцовая площадь, где ночь отступала перед светом созданного человеческими руками дня… До своей кровати Лейтис добралась незадолго до рассвета, а весь следующий день зевала, старательно закрываясь ладонью от подозрительных взглядов Мирны.

Две ночи прошли спокойно и чинно, тем более что заподозрившая неладное Мирна следила за братом вдвойне старательнее. Но ничего не происходило, сестра успокоилась… На третий вечер Харелт раздеваться не стал. Лишь скинул сапоги и устроился на кровати, гадая: как именно к нему проберётся Лейтис, как девушка собирается выбираться из города после закрытия ворот, и почему она предупредила, чтобы Харелт ждал её именно сегодня?

В окно гостья лезть не стала. Вместо этого от двери раздался негромкий металлический лязг, и замок тихонько щёлкнул. В комнату Лейтис зашла, засовывая в карман куртки связку отмычек. Харелт на это хмыкнул:

– Интересные у кого-то таланты.

Лейтис покраснела, было заметно даже в неверном свете уличных фонарей.

– С моим вторым отцом чего только не наберёшься. Мастер Ислуин не любит ходить напролом, если что-то ищет. Но давай быстрее. У нас десять минут, иначе придётся лезть через забор. А мне не хочется.

Девушка надела лямки оставленного в коридоре заплечного мешка и пошла по главной лестнице. Харелт, натянув сапоги, поспешил за ней. Как Лейтис всё-таки собирается выходить? Ладно, в доме все спят. Но у ворот-то охранник дежурит круглые сутки. Девушка, выйдя на улицу, направилась именно к калитке у ворот… Охранник почему-то спал и там. От удивления Харелт замер, но Лейтис требовательно схватила его за руку и потащила дальше почти бегом. Лишь когда они отошли на квартал от дома, соизволила остановиться и объяснить:

– Всё очень просто. Список дежурств, если постоянно живёшь в доме, можно раздобыть. Причём быть наследником для этого не обязательно. И постепенно, частями скормить человеку безвредное заклинание сна. Чтобы ни защита, ни амулеты не почувствовали вмешательства, надо не запускать всё «снаружи», а заложить: пусть в строго определённый час сторож сам уснёт на несколько минут. И сниться ему будет, что он бодрствует.

– Ага, просто, – ухмыльнулся Харелт. – В каждом доме у нас есть сильный маг, которому приспичило ночью тайком гулять по улице.

– Ну, так уж и сильный, – тряхнула головой девушка. – Вот ты магистра не видел…

– Про кера Ислуина не знаю, – быстро ответил Харелт, – а вот про то, как ты Родерику шевелюру исправила, шепчутся до сих пор. Ну да ладно. А как с воротами быть? То же самое? Или ты рискнула оформить ночной пропуск? И что у тебя в мешке?

– Скоро сам увидишь, – загадочно улыбнулась Лейтис.

Северо-восточные ворота располагались от особняка Хаттан не очень далеко, и в нужный район добрались молодые люди быстро. Здесь не было роскошных особняков знати, сплошь лавки и дома горожан среднего достатка. В столь поздний час все они ещё закрыты тяжёлыми деревянными створками, утопленными в полу и укреплёнными прочными накладками, окна верхних этажей плотно прикрыты ставнями.