– Может, ты и не худший вариант для брата, – ответила вдруг Дениза. Даже не начав возмущаться сказанным чаровницей в отношении Мариуса. – Всё лучше, чем та трусиха.

Чаровница

Роксана шла в сторону деревни, сжимая в кармане горсть чаровальных камешков. Мысли путались, а сомнения терзали чаровницу, как назойливые комары. Справится ли она? Что сможет противопоставить людям с их горем и яростью? Как и во что переплавить эти эмоции?

В женской академии чарования Элитэйл не учили бороться с разъярённой толпой. Считалось, что девушкам владеть подобными чарами ни к чему – на то есть мужчины. Им же наставницы преподавали другие дисциплины: разнообразные бытовые чары, управление погодой, приукрашивание – к примеру, как быстро поправить неудачно пошитое платье или придать нарядный вид оконным занавескам. Не обходили вниманием и гадания. Даже те, у кого не имелось к ним способностей, знали несложные способы вроде того, какой использовала Роксана, когда к ней обратилась Дениза Лэйрд. Должно быть, её интересовал вопрос, станет ли она женой Мариуса. Девушки всегда гадают на любовь.

Чаровница вспомнила страх в глазах Денизы. Похоже, та действительно очень любит брата. Вот только воспитать её как следует было некому – родителей не стало, а старший брат чересчур её жалел и потому баловал.

Мысль о драконе подстегнула тревогу, и Роксана ускорила шаг.

Тем временем погода портилась. Небо потемнело, точно перед грозой. Налетел холодный ветер, растрепав подол платья и волосы.

– Тиа Кэрн? – услышала вдруг Роксана и резко остановилась, увидев обратившегося к ней мужчину. Он, как и в первую их встречу, появился внезапно. – Что вы здесь делаете?

– Тиар Гран! – воскликнула она. – Я спешу в деревню. Мне нужно найти тиара Лэйрда… Вы ведь оттуда идёте? Скажите, всё ли там в порядке?

– Так вам нужен ваш наниматель? – произнёс деревенский чаровник. Его взгляд был прикован к руке девушки – туда, где поблескивал широкий драконий браслет. – Уж не он ли вам подарил эту вещицу?

– Он, – призналась чаровница.

– Выходит, он дорожит вами?

– Это долгая история, – пробормотала Роксана, не желая вдаваться в подробности. Было не до того, учитывая, что Дорину Лэйрду в эту самую минуту может грозить нешуточная опасность. – Вы мне не ответили…

– Я отведу вас к нему, тиа Кэрн, – сказал тиар Гран, подняв глаза от браслета к её лицу. – Не беспокойтесь. Следуйте за мной.

Дракон

Дорин Лэйрд в очередной раз дёрнулся, пытаясь вырвать руки из сковывающих их пут. И снова не получилось. Перед глазами всё плыло, сознание возвращалось рывками. Он помнил, как вышел из замка, как приближался к деревне. На этом воспоминания обрывались.

Кажется, он вдруг почувствовал резкую боль. Скосив взгляд к плечу, дракон увидел пронзающую его телу стрелу. Та была довольно тонкой и в других обстоятельствах не причинила бы особого вреда. Но наверняка тот, кто в него стрелял, знал, что делает, и смазал наконечник стрелы вытяжкой из ядовитого растения, блокирующего не только драконьи чары, но и силу. Теперь Лэйрд считай что обычный человек и, пока яд поступает в его кровь, будет становиться с каждым мгновением всё слабее.

Почти потеряв сознание, он не запомнил, кто притащил его сюда и привязал к дереву. Сейчас рядом не было никого. Дорин видел лишь крыльцо деревянного охотничьего домика. Тот находился недалеко от замка, но в стороне от дороги, так что случайно наткнуться на него мог бы лишь заплутавший путник. Таким образом, едва ли можно ждать скорого освобождения.

Дракон подумал о сестре, а затем о Роксане. Когда она так неожиданно поцеловала его во время танца, он вдруг растерялся. И не нашёл подходящих слов сразу. Впрочем, девушка казалась потрясённой не меньше его самого. Она убежала к себе, а Лэйрд улетел на остров, где пробыл до вечера. И в это самое время произошло убийство. Это не случайность – кто-то нападал на деревенских девушек, желая подставить дракона.

Они с Денизой не видели тех, кто убил их родителей. Знали лишь, что это были представители некоего тайного общества. Они якобы отстаивали равные права для всех рас в мире, а отец не раз и не два пренебрежительно высказывался о людях, чего оказалось достаточно для того, чтобы стать мишенью для расправы. Но сам Дорин считал иначе – он никогда и нигде не повторял услышанных от отца слов, да и зла тоже не делал. Чем же и кому он перешёл дорогу?..

Всё тело затекло. Лэйрд вновь пошевелился, и стрела глубже вошла в тело. Новый виток боли, и дракон опять соскользнул в беспамятство.

Чаровница

Роксана знала, что поступает против своей воли, но та была парализована и не могла сопротивляться. Девушка покорной марионеткой шла за человеком, который вёл её за собой, небрежно придерживая за локоть. Его пальцы были холодными даже через ткань платья.

Увы, владение собственными чарами не означало неуязвимость к чужим. Если другой чаровник сильнее, он может взять верх и заставить покориться, а уж если он мужчина, да ещё и поднаторевший в запрещённых чарах, то и вовсе… Она-то с ними знакома лишь слегка – из когда-то найденной в библиотеке академии книги. Там говорилось, что прежде, до запрета на такого рода чары, можно было и чужими эмоциями манипулировать в своих интересах, и подчинять себе людей, как кукол на верёвочках. Что с ней сейчас и происходило.

– Зачем это вам, тиар Гран? – выдохнула Роксана. Она не могла закричать – из горла вырывался лишь негромкий хрип. – Что я вам сделала?

– Не вы моя цель, тиа Кэрн.

– Значит, Дорин Лэйрд? Но… почему?

– Быстро же он утешился! – прорычал чаровник. Сильнее дёрнул девушку за руку, не обращая внимания на сорвавшийся с её губ протестующий стон. – Со смерти Эмелины и полугода не прошло, а он уже дарит браслет другой!

– Так всё дело в тиа Блант? Вы хотите отомстить за неё тиару Лэйрду? Но какое он имеет отношение к её смерти?

– Я любил её! Предлагал стать моей женой! А она выбрала его! Того, кто её погубил! Того, рядом с кем она нашла свою смерть!

Роксана вздрогнула. В словах Грана ощущалась такая боль, что она казалась почти материальной. Как чёрная туча, как молния, выжигающая посевы.

– Так это вы убивали девушек? И заставили людей поверить в то, что виноват дракон… – Роксана облизала пересохшие губы. – Неужели… вы никого из них не пожалели? Разве их вина, что тиа Блант погибла? – спросила она, уже понимая, что взывать к совести чаровника бесполезно.

В его душе не осталось места для добрых чувств. Только ненависть. И он не желал страдать в одиночку.

Увидев привязанного к дереву Лэйрда, девушка рванулась к нему. И упала, больно ударившись коленями о выступавший из земли корень. Невидимая удавка на шее затянулась сильнее.

– Без глупостей! – предупредил Эуджен Гран, поднимая и заталкивая чаровницу в покосившийся домик, больше похожий на грубо сколоченный сарай. Здесь, в единственной комнате, почти не было мебели, а посерёдке уже ждали сложенные для костра поленья. Но кто разводит костёр прямо в доме? – Сиди здесь! – приказал ей чаровник, глядя прямо в глаза. Так же, как тогда, когда велел ей следовать за ним.