Схватив кучу мятых пеленок, девушка испарилась. Никаисподлобья взглянула на меня.

– Я его плохо знаю.

– Думается, вы не слишком правдивы, – ласково заметил я, –неужели посторонний человек станет встречать в родильном доме девушку сцветами?

– Розы удивили меня до крайности, – кивнула Ника. – Ладно,слушайте.

История оказалась обычной. Ника служила секретаршей у ОлегаЕфремовича Иволгина, хозяина вполне преуспевающей фирмы по продаже и настилупаркета. Пришла на службу, закрутила роман с начальником, ну и так далее. ОлегЕфремович имел жену, дочь, почти ровесницу Ники, и совершенно не собиралсяизменять свое семейное положение. Ника же хотела, чтобы Иволгин дал ей денег наобучение в университете, особых чувств к престарелому любовнику она неиспытывала. В общем, это был вполне счастливый альянс. Олег Ефремович оплатилквитанцию из учебной части, Ника съездила с ним на пару дней в дом отдыха,потом они просто встречались раз в неделю у девушки, благо та одна-одинешенькана белом свете, но имеет квартиру.

Вскоре Ника стала прибавлять в весе. Она села на диету, нострелка весов упорно отклонялась от привычной цифры в пятьдесят килограммов,потом начал резко увеличиваться живот, и тут только до глупой Ники дошло: онабеременна, причем срок большой, а то, что она принимала за колики, на самомделе интенсивное шевеление плода.

Как можно быть такой идиоткой и не понять, что находишься винтересном положении? Не спрашивайте меня об этом. Скорей всего, какие-тофизиологические признаки беременности отсутствовали. Случается порой, чтодамские ежемесячные неприятности так и не прерываются, кое-кто из моихприятелей был вынужден жениться на своих случайных любовницах, когда те поняли,что аборт делать поздно.

Когда Олег Ефремович узнал, в чем дело, он мигом, нарушивтрудовое законодательство, уволил Нику.

– Знать тебя не знаю, – сурово заявил он, – имей в виду,даже не пытайся повесить мне на шею ребенка, которого прижила неизвестно с кем!

Ника хлопнула дверью и ушла. Она решила никогда более неиметь дело с мерзавцем, а новорожденного сдать в приют. На троллейбуснойостановке девушке стало плохо, прохожие вызвали «Скорую», которая и привезлаНику в родильный дом, где ее положили на сохранение. Нике повезло, заведующаяотделением пожалела глупышку и продержала ту в клинике до родов, потому особыхматериальных трудностей Ника до появления на свет сына не испытала. В клиникеее кормили, поили, давали витамины и даже водили в бассейн. Ника ощущала себякак в санатории, судьба нерожденного младенца была ею решена, прямо в родильнойпалате девушка собиралась написать отказ от него и забыть о неприятном казусе.Но случилось непредвиденное. Едва мальчишечка появился на свет, акушеркаподнесла его к лицу Ники.

– Смотри, кого родила!

В ту же минуту девушка поняла, она никому, никогда не отдастсына, это ее любимый, крохотный мальчик, родная кровиночка…

Следующие дни до выписки Ника провела ужасно. На нее разомрухнули все проблемы. Кто купит малышу приданое? Где взять деньги на жизнь? Каксправиться с предстоящими бытовыми трудностями? Проведя пару ночей без сна,Ника позвонила Иволгину и заявила:

– Сообщаю тебе, что теперь ты являешься счастливым отцомсына.

Олег Ефремович бросил трубку, но Ника была упорна и снованабрала номер.

– Изволь выслушать меня до конца, иначе хуже будет. Выйду изродильного дома, сделаю генетическую экспертизу, а потом официально подам наалименты, – пригрозила она.

– Что тебе надо? – испуганно спросил Иволгин.

– Денег. На приданое ребенку.

– Сколько?

Ника назвала сумму.

– Где гарантия, что, получив один раз помощь, ты не станешьтребовать ее регулярно? – промямлил Олег Ефремович.

Веронике стало противно.

– Мое честное слово. Подыхать буду, но тебя, падлу, нетрону, не привыкла с дерьмом возиться.

Иволгин снова швырнул трубку. Ника решила, что ничего неполучит, но в день выписки в холле ее ждал шофер Иволгина. Он передал Никеконверт и довез молодую мать с младенцем до дому. Больше всего девушку поразилбукет, который вручил ей водитель.

– Как его зовут? – в нетерпении воскликнул я.

– Виктор.

– А фамилия?

– Понятия не имею.

– Но вы же вместе работали! – возмутился я.

Ника поковыряла пальцем порванную обивку дивана.

– Этот гад шофера недавно нанял. Прежнего водителя я оченьхорошо знала, а с Виктором всего пару раз встречалась.

– Не подскажете, где можно найти водителя?

– Ну, он гада утром на работу привозит, а потом уж какпойдет. Либо просто стоит ждет, либо по делам катается.

– Скажите адрес вашей паркетной фирмы, – попросил я.

– Была бы она моя, – грустно отозвалась Ника, – тогда ипроблем не было бы, пишите.

Спрятав бумажку в карман, я попрощался и пошел к двери. Никастала отпирать замок. Я стоял за девушкой и увидел, что она худая как скелет.Тоненькая футболочка облепила спину, под материей выступали буквально всекосточки от маленьких позвонков до лопаток.

– До свидания, – сказала девушка, распахивая дверь.

Но я уже шел назад в комнату.

– Эй, – крикнула Ника, – вы что-то забыли?

– Пишите заявление!

– Какое? Кому? Зачем? – стала сыпать вопросами Ника.

– В Москве есть благотворительная организация «Милосердие»,призванная помогать нуждающимся. Я являюсь по совместительству ее ответственнымсекретарем, вам, учитывая ваше бедственное положение, обязательно окажутпомощь.

– А вы не врете? – воскликнула Ника. – С какой стати импросто так мне деньги давать? Небось чего-нибудь взамен захотят!

Внезапно мне стало грустно. Конечно, фраза: «В мое времялюди были иными» – сразу выдает отнюдь не юный возраст говорящего. Подобныезаявления, как, впрочем, и восклицание: «Ох уж эта молодежь», свойственныстарикам, к коим я себя ни в коем случае не причисляю. Но, ей-богу, «поколениепепси» ущербно. Современные молодые люди понимают лишь товарно-денежныеотношения, большинство из них не верит в то, что можно просто так помочьпостороннему человеку.