Откуда ж родимое взялось? Вовремя.

Я кожей почувствовала усмешку, появившуюся на его лице. Губ-то он своих от моего плеча не убрал.

— Начнём с теории или сразу к практике перейдём? — Кощей потёрся щекой о мою шею, и мысли поползли в совершенно уж не том направлении.

Одна мне очень даже приглянулась.

— Давай к практике. Давно мечтала о живом пособии, — восторженно предложила я. — Ты встанешь у дерева, а я буду учиться предельной меткости. Полубоевые сферы я умею создавать. Кощеи вроде бессмертные, и оторванные конечности у вас сами вырастают.

Фух, сколько я всего наговорила, а Кощей не впечатлился.

— Цветочек, не стоит верить бабкиным сказкам. Отрубленная конечность ни у кого по желанию заново не вырастает. Тебе бы сначала научиться распознавать оттенки магии, а потом о меткости думать, — совершенно спокойно забраковал мою идею Кощей.

— Дай мне начать и костей не соберёшь, — торжественно-серьёзным тоном пообещала я. Похоже, надо было сразу переходить к демонстрации.

— Ради тебя, цветочек, я готов жизни лишиться, но тогда не смогу сделать… — Тёплые ладони переместились вверх по моим рукам, и температура моего тела заметно подобралась к красной отметке «припекает».

— Это… — волнительно прошептали в самое ухо.

Сильные пальцы сомкнулись на моих плечах, и столбик термометра пополз выше, предупреждая о приближающемся жаре.

Мне до головокружения захотелось позабыть обо всём и, откинув назад голову, раствориться в нём. Усилиями Кощея меня лихорадка скоро скрутит. Не знаю, чего он там удумал, но по его не будет!

После страстных объятий с Кощеем трава казалась мягче, зеленее, а солнце гораздо теплее. Яркие розовые мазки на небосводе радовали глаз. Случилось невозможное. Моя природная вредность вернулась. Чувствуя себя послушной марионеткой в руках Драгомира, сильнее раздражалась, и я ухватилась за нарастающую злость, как за последнюю соломинку. Туман в голове начал рассеиваться, уступая место здравому смыслу.

И за Драгомира я замуж собиралась? Скорее всего, настоек бабушкиных перепила. Мысленно представила костёр, в котором собиралась поджарить Кощея. Будет знать, как сбивать с толку наивных Ёжек.

— Вероятно, нам стоит позвать Цветану на тренировку. Без неё боюсь, мы дальше объятий не продвинемся. С высоты своего опыта она подскажет нам удачные позы для медитации. Вы же с невестой проводите ежедневные тренировки? А то что мы в одной и той же стоим? Только время зря тратим. Мне, между прочим, к свиданиям готовиться надо, — махом выплеснула я всю накопившуюся обиду.

— Ты собираешься идти на свидания?

— А как же! Надо быть последней дурочкой, чтобы пропустить ужин с князем. Минуты считаю до встречи с ним, — подражая влюблённым девушкам, прощебетала я.

Тренер почему-то не разделял мой восторг.

Меня резко развернули лицом к себе, и я уставилась в разъярённые глаза Драгомира, полыхающие неестественным серебристым пламенем.

— Хочешь убедить меня, что тебя интересует Велимир?

Драгомир за плечи притянул меня к себе. Он был так близко, что я не удержалась и положила руку ему на грудь. Под пальцами ощутила ровное биение сердца. Он полностью контролировал себя. Я подобной выдержкой не могла похвастаться. С одной стороны, хотелось довериться ему и найти объяснения его поступкам, с другой — оттолкнуть и позорно сбежать. От противоречивых эмоций я даже сначала слегка растерялась. Вот что ему ответить?

— Делать мне больше нечего, кроме как, в чём-то вас убеждать, — в момент злости перешла я на официальный тон. — Если нужны заверения в великой любви, обращайтесь к своей невесте.

— Я не против и от тебя их услышать, — негромко хмыкнул с чего-то подобревший Кощей. Словно иного ответа он от меня не ждал и я его невероятно порадовала. — Поэтому я обязан тебя переубедить, моя воительница.

Издевается? Не похоже. Я бы обязательно рассмеялась, будь это шуткой. Но Драгомир говорил совершенно серьёзным тоном.

— Убеждайте в чём хотите свою невесту, но я — не она. Вы отвратительны, отпустите меня немедленно! Обойдусь без ваших тренировок!

— Я отвратителен тебе? Думаешь, поверю? — Губы Кощея дёрнулись в раздражающе весёлой усмешке. Он даже объятия ослабил.

Совершенно необъяснимо мне стало не по себе. Почему-то меня не покидало ощущение, что я нахожусь в клетке с голодным львом. Одно неосторожное движение — и меня слопают. Вон одни глазища как предвкушающе блестят.

— Заверю вас, ничего, кроме изжоги, вы у меня не вызываете и совершенно мне неинтересны, — с деланным равнодушием парировала я.

В тёмном омуте его глаз промелькнул задорный хищный блеск.

— Не верю. Разубеди меня.

— Какого лешего? — оторопела я. Но моё возмущение затерялось в водовороте жутко волнующих ощущений.

О, нет! Снова?!

Всё случилось настолько быстро, что я ничего не успела предпринять. Объятия усилились, угрожая меня раздавить. Драгомир властно прижался к моим губам, и слова потонули в дурманящем поцелуе. Мысли, звуки, время замерло в одночасье. Во всём мире остались мы вдвоём. Его язык скользнул между моих приоткрытых губ и начал свой дерзкий танец. Приятная нега мягко оплетала разум и наполняла ленивой истомой. Околдованная захлестнувшим наслаждением, я беззастенчиво отвечала на ласки и жадно гладила его плечи. На краю сознания ощутила, как сильная ладонь, вызывая трепет во всём теле, спустилась по спине и в неистовстве сжала талию. Сладостное безумье нарастало, а упоительный поцелуй продолжался, посылая по спине пробирающий до дрожи озноб.

Драгомир прервал поцелуй, чтобы обрушить их на мои раскрасневшиеся щёки. Когда он отстранился, я продолжала цепляться за его плечи и смотреть в пылающие нежностью глаза.

— Доверься мне, моё сокровище. Скоро всё закончится, — пообещал он.

Потрясённая, сбитая с толку его словами, я злилась на нас обоих. На себя — за свою слабость перед ним. На него — за то, что ничего не объяснял.

— Ты слишком о многом просишь. Сложно доверять тому, кто собирается навечно соединить судьбу с другой. Уже сегодня вечером тебя с Цветаной будут связывать нерушимые узы, — не выдержав, открыто высказала я.

Ответом мне стали объятия. Не жаркие, обжигающие или пьянящие, а тёплые и уютные, уговаривающие отпустить выставленную защитную стену.

Меня ласково поцеловали в лоб, прижимая ближе. Драгомир, утешая и пытаясь стереть нанесённые обиды, гладил меня по голове. Его тёплое дыхание приятно шевелило волосы на макушке.

Алый рассвет раззолотил поляну, ветер шелестел в кронах деревьев, сверчки закончили кружиться в вальсе и отправились на покой. Их сменили бравые кузнечики. Они громко трещали, исполняя свои незамысловатые серенады, отвлекая от тяжёлых мыслей.

Я потихоньку начала расслабляться, и на лице сама собой появилась счастливая улыбка. Драгомир дорожил мной, а на пустом месте такие чувства не рождаются.