– Бэтти, дорогая, скушай булочку, – попыталась угомонить сестру мужа Соня.

– Дайте поговорить с гостьей, – возразила Бэтти. – Лапы не помыла, плохо учишься… Да твоя судьба жить, как Катя, – служить в аптеке. Фу! В нашей семье каждый – достойная творческая личность. И вдруг! Провизор! Стыд и срам. Что ты притихла?

Варя, у которой к глазам подступили слезы, взяла чашку, протянутую Катей, сделала глоток и поперхнулась.

– Катькина заварка любой собаке поперек горла встанет, – противно захихикала Марго.

– Доченька, съешь кексик, я для тебя пекла, – ласково попросила Соня.

– Фу, не хочу, гадость, – скривилась дочь, – не люблю такое.

– Только скажи, что хочешь, я вмиг куплю! – пообещала Соня.

– Отстань, – разозлилась Маргоша, – надоела! Пристаешь все время! Катьку воспитывай! Что ты ко мне привязалась!

– Какая ты противная, – не выдержала Варя, – всем недовольная, злая.

Маргарита вытаращила глаза. Она явно не ожидала от гостьи подобной речи.

Мартин молча смотрел в чашку. Катя прижала уши к голове.

– Ну, наконец-то кто-то сказал Марго правду, – расхохоталась Бэтти. – Соня, ты разбаловала дочь, у нее нет ни капли уважения ко мне! Она вечно корчит рожи, когда я прихожу.

Маргарита схватила со стола чашку, вылила ее содержимое тете за шиворот, потом швырнула посуду на пол и убежала с криком:

– Терпеть вас всех не могу, надоели хуже каши на завтрак.

– Доченька, овсянка очень полезна, – залепетала Соня, – могу тебе ее делать не на молоке, а на сливочках, с сыром…

Мартин встал и молча пошел в сторону калитки. Бэтти ринулась за ним.

– Ты тюфяк! Всегда молчишь! Немедленно накажи свою дочь.

– Каша на завтрак, оказывается, доченьке не нравится, – расстроилась Соня, – а я и не знала. Каждый день я варила Маргошеньке большую кастрюльку, да еще и добавочку ей всегда подкладывала.

Варя встала.

– Почему вы разрешаете Маргарите так гадко себя вести?

– Я добрая собака, – пояснила Соня, – и очень люблю свою девочку. Она чудесная, лучше всех на свете. А Маргошенька очень любит нас всех. Очень, очень, очень любит.

– Это вам только кажется, – отрезала Варя, – девчонка злая, противная, плохо воспитанная. Ее надо каждый день в угол ставить! Вот так! И вы не добрая, вы… вы… вы… глупая!

Выпалив последние слова, Варя развернулась и умчалась из сада.

Когда забор участка Сони оказался за спиной, дочь Лизы остановилась и перевела дух. В ее груди клокотало негодование. Варя никак не могла успокоиться, а еще ей почему-то хотелось зарыдать.

– Подожди, пожалуйста, – раздалось сзади.

Варя обернулась и увидела Катю, которая спешила по дорожке с корзинкой в лапе.

– Вот, – сказала она и протянула Варе плетенку, – не знаю, куда ты идешь, далек ли твой путь, но я положила тебе немного пирожков, булочки, яблокосливы. Фрукты помыла, они чистые.

Следовало поблагодарить Катю, и Варя собиралась сказать хорошие слова, но произнесла вдруг совсем другое:

– Как ты можешь жить в этом доме?

Катя улыбнулась.

– Я люблю Соню, Мартина, Марго, Бэтти.

– Ты их любишь? – поразилась Варя.

– Ну да, – кивнула Катя, – они же моя семья.

– С ума сойти! – подпрыгнула Варя. – Маргарита ведь такая грубиянка!

– Просто ее мама Соня очень боится, что получится, как с Леной, – вздохнула Катя, – Маргоша ничего не знает о Леночке, не понимает, почему родители постоянно о ней заботятся, окружают вниманием, от которого тошно, считает их глупыми. И безобразничает. А Бэтти опасается, что кто-то смутит Маргошу, как Леночку, вот и набрасывается на каждого, в ком подозревает подругу племянницы. Поэтому Бэтти на тебя сейчас и налетела. Лучше бы им, конечно, рассказать Маргоше всю правду про то, что случилось с Леной. Но они боятся. Понимаешь?

– Нет, – честно ответила Варя, – ничегошеньки не ясно!

Катя оглянулась.

– Здесь неудачное место для беседы, пошли, сядем на берегу речки Апельсинки.

– Она и у вас тоже течет? – обрадовалась Варя.

– Конечно, – кивнула Катя, бодро шагая вперед, – Апельсинка везде есть. А ты из семьи мопсов? Из Мопсхауса в деревне за Синей горой?

Варя собралась ответить «да», но вдруг поняла, что ей не хочется лгать Кате, но и правду сообщать она тоже не желает.

– Давай тут сядем, – плюхнувшись на траву, перевела она разговор на другую тему.

– Прекрасное место, – одобрила Катя и поставила на траву корзинку, – ты угощайся, а я расскажу.

Варя взяла пирожок, а лабрадориха тихо заговорила.

Когда у Сони и Мартина родилась первая дочь, Лена, они были совсем молодыми и испугались, что плохо воспитают щенка. Поэтому они решили держать дочь в строгости. Не баловали ее, не покупали много игрушек, требовали получать в школе исключительно самые лучшие отметки, не разрешали гулять с подругами. Лена росла тихой, скромной, хорошей собакой, никаких неприятностей она взрослым не доставляла. Потом в семье появился еще один щенок – Маргарита. Семья по-прежнему жила счастливо. Но однажды Леночка не вернулась из школы домой. Соня удивилась, когда старшая дочка вовремя не прибежала обедать, – и тут позвонила классная руководительница с вопросом:

– Что с Леной? Она не пришла сегодня на занятия.

В доме начался переполох, родители побежали в спальню к дочери и нашли письмо.

Катя закрыла лапками мордочку.

– Оно оказалось очень злым. Лена написала, что родители ее не любят, не балуют, только требуют прекрасных отметок… Много чего еще она там настрочила, и все это оказалось правдой. В конце было сообщение о том, что Лена подружилась с такой же несчастной, нелюбимой мамой енотихой Элен. Приятельницы решили вместе убежать как можно дальше от родителей. Письмо завершалось фразой: «У нас похожие имена, нас одинаково не любят родители, теперь мы навсегда вместе, енотиха и лабрадориха. А родителей мы больше знать не желаем». Конечно, Соня и Мартин кинулись к Елизавете…

Варя вздрогнула.