князем из другой семьи нельзя идти с оружием. И трость его номинально заменяет. Таким образом, вы покажете, что готовы к бою и не беззубый.

— Сколько сложностей, — проворчал я и осмотрел себя в зеркало.

— Выглядишь прекрасно, — вздохнула Водянова, подойдя ко мне со спины и смахивая с плеча невидимую пылинку. — Не позволяй ему давить на тебя.

— Что? — удивился я. — Ты о Шереметьеве?

— Именно, — девушка была серьезна. — Я знаю, какими коварными умеют быть ведьмаки. Ему от тебя что-то нужно. Князь о чем-то попросит тебя.

— Считаешь, что мне нужно ему отказать?

— Нам не стоит тягаться с ним, Миша, — Лилия смотрела на меня через зеркало. — Наша семья пока не может позволить себе диктовать условия или заводить новых врагов. Но и показывать слабость нельзя.

Она загадочно улыбнулась, протянув мне флакон с парфюмом

— Уверена, что ты не ударишь в грязь лицом.

Затем она приподнялась на носочки и коснулась губами моей шеи.

— Ты чего… — опешил я.

— Поцелуй наудачу, — шепнула она прежде, чем отодвинуться.

А потом вышла прочь не оглядываясь.

— Как она это делает, — выдохнул я и тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

Снизу донеслось:

— Машина вас ждет, Михаил Владимирович. Негоже опаздывать на важную встречу.

Глава 7 Переговоры

Сборы и дорога заняли немного времени. Но когда я вошел в ресторан, администратор уже встречал меня у двери.

–Мастер Морозов, прошу. Юрий Александрович ожидает вас.

Работник ресторана повел меня вглубь зала. И я последовал за ним.

Князь Шереметьев расположился в одной из разгороженных кабинок, напротив окна. Перед ним, на столике, стоял чайник с отваром и две чашки:

— Благодарю, любезный, — мягко произнес он, когда администратор пропустил меня вперед.

Слуга поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.

— Доброго дня, мастер Михаил Владимирович, — поприветствовал меня князь и указал на свободный диванчик напротив. — Прошу, присаживайтесь. В ногах, как говорится, правды нет.

— И вам доброго дня, Юрий Александрович, — осторожно произнес я.

Мужчина был высоким, жилистым, с широкими плечами, затянутыми в ткань пиджака в тонкую синюю полоску. Углы воротника его рубашки были украшены изысканными брошами в виде крыльев, между которыми свисали две цепочки из желтого металла.

— Костюм от Гаврилова? — предположил я.

Князь удивленно взглянул на меня, и ответил:

— Верно. Люблю этого портного. Старик знает свое дело. Смотрю и вы тоже не смогли отказать себе в удовольствии одеться у него.

— Признаться, никогда не выглядел так… прилично, — я усмехнулся.

— Привыкнете, Михаил Владимирович.

В свете, падающем из окна, стало заметно, что Шереметьев не стар, хотя его волосы серебрились частой сединой. Мелкие морщины в уголках глаз и глубокие складки вокруг рта показывали, что он часто улыбался. А сломанный когда-то нос с горбинкой давал понять, что мужчина не был тихоней. Он не стал выправлять искривленную перегородку, явно не считая эту особенность чем-то неприличным. В отличие от идеальных лиц ведьмаков, который смотрели на меня с плакатов, князь выглядел настоящим.

Шереметьев взял глиняный чайник, разлил отвар по небольшим чашкам. В воздухе поплыл аромат цветов, трав и ягод:

— Очень советую попробовать. Сбор с наших дальних островов. Он, конечно, не так вкусен, как сборы с плантаций семей Морозовых. Если честно, до сих пор не пойму, почему вы не открыли сеть чайных лавок под семейным брендом. К вам бы выстраивались огромные очереди.

— Отец говорил, что не все должно продаваться, — вырвалось у меня, но такой ответ пришелся князю по душе.

— И то верно.

Он пододвинул мне чашку. Я благодарно кивнул и сделал глоток. Тягучий аромат черного чая смешался с запахом лепестков васильков и ягод красной смородины.

— Очень хорош, — заметил я.

Шереметьев довольно улыбнулся:

— Рад, что напиток пришелся по вкусу истинному ценителю.

— Да ну бросьте, мастер, — отмахнулся я. — Какой из меня ценитель? Я родился и вырос в Муроме.

— Но я знаю, что отец признал вас законным сыном, — резонно возразил Шереметьев. — И я понимаю, почему старший Морозов так долго вас скрывал. Ваша сила уникальна. Особенно для нашей профессии. Ещё два десятка лет назад, Синод и люди косо смотрели на темных.

— И то верно Юрий Александрович, — согласился я. — Некоторые до сих пор недоброго на меня смотрят в ожидании подвоха.

— Ох уж эти предрассудки, — улыбнулся Шереметьев, явив ряд ровных зубов. — Но наша семья относится к темным лояльно. Главное, чтобы человек был хорошим. К слову, о семье. Вы читали сегодняшние новости?

Юрий Александрович внимательно посмотрел на меня, и я мысленно ему поаплодировал. Ловко он сменил тему. Кивнул, отвечая на вопрос:

— Читал. И могу заявить, что все это гнусные инсинуации, мастер Шереметьев. Между мной и Алиной Юрьевной приятельские отношения, не более.

— Надеюсь, вы ещё не сообщили об этом журналистам? — быстро уточнил князь.

— Пока не довелось, — ответил я.

— Ну, тогда к чему развеивать иллюзии? — хитро уточнил собеседник.

Я сделал очередной глоток отвара и вопросительно посмотрел на князя. Шереметьев немного помолчал, словно подбирая слова:

— Рекламный отдел нашей семьи считает эту новость и слухи вокруг вас с Алиной, хорошим способом для привлечения внимания подростковой аудитории.

— Да? — удивился я.

— И Синод с этим согласен. Количество запросов в поисковике на ваши с Алиной имена сильно выросло. Так что, если бы журналисты не нашли этот информационный повод — его следовало бы выдумать.

Князь развел руками. Я же потер ладонью подбородок. Усмехнулся: и правда. Новость здорово подогревала сообщество.

— Поэтому я предлагаю сохранить загадочное молчание, — продолжил Шереметьев. — Фанаты начнут спорить и ещё больше подогревать любопытство. А если вы и Алина ещё возьмёте интересное совместное дело…

— Хорошее предложение, — многозначительно протянул я. — Только у нашей семьи нет подходящей для такого случая работы.

— За этим дело не станет, — отмахнулся князь. — Как раз сегодня, Синод поручил нам расследовать пропажи людей в Мануфактурном районе. И если вы составите Алине компанию, то к презентации у нас будет дело, которое подогреет интерес аудитории.

Я развел руками:

— Только за. Полагаю, что это будет полезно для каждой из семей.

Шереметьев довольно улыбнулся:

— Не сомневался, что мы с вами сможем договориться, мастер Морозов. Все подробности по делу мой секретарь передаст Лилии Владимировне. С ней вашей семье невероятно повезло.

Он поднял чашку с отваром, и я последовал его примеру.

— Вы правы. Водянова ответственная и крайне продуктивная секретарша.

— Мне пришлось сменить несколько, пока не нашли подходящего, — вздохнул мужчина.

— В нашем доме немного слуг. Но они хорошо справляются с обязанностями.

— Это говорит лишь о том, что мы напрасно