— Я сказала что-то смешное? — рявкнула Ангелина смеющейся девушке. Фил попытался увести Дарью и прекратить затянувшийся спектакль.

— Забавно, с каким рвением вы стараетесь вызвать во мне ревность! — подавляя смех, выпалила Даша. — На самом деле, вы не уверены в том, что Михаил Львович вас любит, растеряны и подавлены! А ещё…

— Хватит! — завизжала Ангелина.

— Ещё у вас глаз дергается и лицо перекосило! И вообще… нервные потрясения приводят к преждевременному старению! — пылко закончила беседу Даша.

— Уберите эту дрянь или я не ручаюсь за себя! — с перекошенным от гнева лицом кричала Ангелина. Миша процедил извинения гостям, отодвинул стул и медленно поднялся. В его потемневшем от злости взгляде отразилась ненависть к маленькой сучке.

Даша застыла на месте, но в ее горящем взоре не было страха. Решительная, с гордо вздернутым подбородком, она приготовилась к любой реакции своего грозного мужа.

Михаил больно сжал ее локоть и потащил к выходу. Когда они подошли к калитке, Миша отпустил руку девушки и сунул в ее ладошку ключи от машины.

— Ты поведёшь, — глухо приказал он. Даша запротестовала, но тотчас вспомнила, что единственной, кто не пил спиртное, была она.

Они едва тронулись с места, как из распахнутой калитки выбежал Фил. Запыхавшийся молодой человек сел на переднее пассажирское сиденье, которым пренебрёг Михаил.

— Фил, как это понимать? — строго спросил Миша.

— Я беспокоюсь за вас… — шумно выдохнул он.

— А на самом деле? — возразил Миша.

— Боюсь, что ты по пути убьешь Дашу… — промолвил Хризантемов.

Даша рассмеялась:

— Спасибо, Филипп. Я смогу постоять за себя.

Мишу задело отношение Фила к нему. Не к странной девчонке, а именно к нему — другу, которого он знал с юных лет! Фил лучше других должен понимать, что на убийство он не способен.

Тишина, повисшая между попутчиками, угнетала, и Даша настроила радио. Заиграла музыка, Хризантемов запел знакомую песню, а Даша невольно рассмеялась. Спустя пару минут они с Филом болтали, как старые друзья. И все же девушка чувствовала себя скованно, спиной ощущая недовольство Миши. Миша хмуро поглядывал на Фила. Его симпатия слабо походила на жалость к сироте, скорее напоминала братскую заботу. Даша привезла Хризантемова домой. Он подозрительно оглянулся на Мишу, затем нехотя попрощался и вышел из машины.

— Позвони, как доедете, — Фил махнул Даше рукой и захлопнул дверцу.

«Заступник хренов», — поразмыслил Миша. Он не сердился на Фила, который со времён юности слыл защитником убогих и обделённых. «Таких, как моя жена», — подумалось тут же.

Всю дорогу домой супруги молчали. В отсутствие хозяина Кира привезла в квартиру щенка, воспользовавшись ключом Даши. Неужели возможно уговорить Мишу принять подарок? На Дашу нахлынул ужас. Идея с щенком уже не казалась такой удачной. Из головы не выходила настойчивая просьба Фила позвонить по приезду. Значит, муж правда жесток и способен на все?

К удивлению девушки, в квартире царила тишина. Щелкнул выключатель, и гостиная озарилась приглушённым светом. Миша не торопился улизнуть в свою комнату. По его торжествующему выражению лица Даша поняла, что разговор неизбежен.

— Ты довольна ужином, любимая? — язвительно спросил он. Длинная челка спадала на лоб, и он поправил ее небрежным движением руки. Даша вцепилась влажными ладонями в спинку стула и приготовилась к словесной баталии.

— Заруби себе на носу: будешь терпеть подобное обращение, пока не оставишь меня в покое.

Миша смотрел на Дашу с нескрываемым презрением.

От напряжения у Даши заболела голова. Перепалка с Ангелиной, отпор друзьям Миши… Она пережила трудный день и молила Бога о его окончании.

Сейчас ее волновал щенок, спрятавшийся где-то в квартире, и то, как отнесётся именинник к подарку. Даша крепче сжала спинку стула и опустила глаза. На полу показалась красные капли. Она схватилась за нос, из которого струйками текла кровь, обволакивая пальцы липким теплом.

— Черт возьми, Фиона, ты специально это делаешь? Миша схватил со стола салфетки и бросился к Даше. Прижал их к ее носу, неумело стирая кровь с ее лица.

Она вдохнула запах мужа — едва уловимый парфюм, пробивающийся через аромат костра и кофе, и покраснела от смущения, почувствовав себя жалкой и чумазой. Миша словно прочитал ее мысли.

— Ты самая ужасная, некрасивая и долговязая девушка, которую я знаю… — выдохнул он ей в лицо. — Самая непривлекательная, назойливая…

— Достаточно, я поняла… — ответила Даша. Глаза ее наполнились слезами, она сглотнула горький ком в горле. — Мне нужно поговорить с вами, Михаил Львович… Не уходите…

Даша убежала в уборную, оставив Мишу посередине гостиной. Тишину разбавлял звук струящейся воды и странное поскуливание. Миша прислушался к звукам, которые доносились из комнаты Даши. Распахнул дверь и замер: перед ним сидел пухлый маленький бигль с большущим голубым бантом на шее. Украшение не нравилось щенку, и он пытался всеми силами от него избавиться.

Молодой человек подхватил его на руки и снял бант. Щенок вилял хвостом и скулил, радуясь долгожданному освобождению.

— Хороший… Хороший… Сколько же ты сидел в заточении у «зеленого чудовища»? Миша гладил и чесал малыша за ухом.

— Его зовут Мэтью… — Дашка робко застыла в дверях. — Не волнуйся, Кира привезла щенка час назад, потому что я… Мне хотелось… Миша… Михаил Львович… — выдохнула она. Миша испугался ее вида: темные круги под глазами от плохо смытого грима придали лицу серый оттенок. Даша так торопилась продолжить с ним разговор, что умылась наспех. Заметив волнение жены, он смягчился, прижал щенка к груди и ответил:

— Спасибо… Даша, ты не представляешь, как я мечтал о собаке в детстве.

Даша улыбнулась и расслабилась. Подошла совсем близко, чтобы погладить Мэтью. Щенок заскулил и облизал ее пальцы, а Миша почувствовал неловкость:

— Ещё раз спасибо. Я рад твоему подарку.

Сожаление о спектакле, который он устроил, используя друзей, предательски ранило его сердце. К тому же Фил подлил масла в огонь своей показной заботой.

Он сухо пожелал Даше спокойной ночи и удалился в свою комнату.

Даша понимала, что холодное соседство в одной квартире с мужем рано или поздно приведёт к разводу. Они почти не разговаривали, ограничиваясь сухими пожеланиями доброго утра или спокойной ночи. Ее детские фантазии разрушились о суровую реальность, в которой она бессовестная шантажистка, а не спаситель заблудшей души Миши.

Даша испытывала чудовищную вину от своего импульсивного поступка. Она решила вернуть Михаилу флешку и покинуть его дом. К тому же отношения с отцом оставляли желать лучшего: Крылов не одобрял поступка дочери, сведя общение к минимуму. Дашка страдала, остро осознавая одиночество и собственную никчемность. Все чаще девушка вспоминала погибшую маму, воскрешая ее образ из закоулков памяти.