T4

В конце 1983 года описание атаки вируса, открытого в Институте Пастера, на иммунную систему предоставили во временное пользование эпидемиологу Жан-Клоду Глюкману и иммунологу Давиду Клацману.

После наблюдения за многими больными в больнице Питье-Сальпетриер Клацман стал сторонником гипотезы, согласно которой вирус атакует лимфоциты, что объясняет полное разрушение иммунной системы пациентов. Группы французских исследователей действительно обратили внимание на заметный дефицит лимфоцитов в пробах крови больных. Многочисленные публикации американских исследователей начиная с 1981 года утверждали то же самое. Иммунолог разделял предположение многочисленных коллег, что, скорее всего, мишенью вирусных атак были лимфоциты Т4, белые кровяные тельца, основные природные защитники человеческого организма.

Люк Монтанье увлекся этой гипотезой и доверил ее автору наглядно объяснить ее научными методами, что позволило бы подтвердить причинную связь между LAV и возникновением болезни. Это было первостепенной задачей, поскольку некоторые ученые до сих пор задавались вопросом: разве вирус, открытый в Институте Пастера, не является всего лишь приспособленцем среди других, которые прокладывали себе путь по венам больных, лишившихся иммунного барьера? Но тогда LAV представляет собой всего лишь дополнительное последствие заболевания.

Эксперимент Давида Клацмана был прост: он поместил в одну и ту же питательную среду вирус и лейкоциты Т4 и стал наблюдать, что происходит в пробирках. Благодаря своим работам со срезами тканей во время стажировки в Англии молодой врач был хорошо знаком с последними техниками исследований и с типами лимфоцитов. Нужно было в одном анализе отделить друг от друга разные типы иммунопротекторов. В своей лаборатории в больнице Питье-Сальпетриер он изолировал белые кровяные тельца, прежде чем поместить их в питательную среду. В одну часть пробирок он поместил исключительно лимфоциты Т4, а в другую – Т8. Затем поместил все пробирки в холодильник и повез их в лабораторию Шермана в Институт Пастера, единственное место, имевшее необходимую аппаратуру для изучения вирусов. Устроившись в отделении вирусной онкологии, где занимались изучением LAV, Клацман поместил вирус в пробирку с лимфоцитами Т4 и Т8. Каждый день в течение недели он отправлялся в Институт Пастера и наблюдал, появились ли изменения.

Утром в воскресенье в институте было пусто: большинство сотрудников отдыхали. Клацман склонился над микроскопом, всмотрелся в пробы и зафиксировал нечто чрезвычайно важное: лимфоциты Т4, помещенные в пробирку с вирусом, были уничтожены и буквально разнесены в клочья, в то время как лимфоциты Т8 остались нетронутыми. Интуитивные предположения Клацмана подтвердились после первого же эксперимента. Он сразу оповестил об этом коллег.

Чтобы исключить возможность случайности и окончательно отбросить сомнения, необходимо многократно повторить эксперимент, но Клацман был убежден: ему первому в мире удалось воспроизвести в лабораторных условиях то, что происходит в крови пациентов. Его эксперимент потом раз за разом повторяли другие исследователи, и результат всегда был одинаков – LAV инфицирует и уничтожает лимфоциты Т4. Вместе с Люком Монтанье они очень быстро написали статью, обрисовав в ней огромное значение этого открытия, и отправили ее в журнал «Природа».

Проходили недели и месяцы, но ответа из редакции не было. Все надежды рухнули: никто не обратил внимания на их открытие. Люк Монтанье позвонил в редакцию журнала, чтобы получить объяснения. Выпускающий редактор был категоричен: статью не приняли. Журналисты попросили научный комитет определить степень надежности результатов, полученных Клацманом. Ответ был таков: проведенные опыты и их результаты спорны и слишком ненадежны для публикации в таком престижном издании, как «Природа». У Люка Монтанье было собственное, более субъективное объяснение этого странного отказа: «Природа» просто не хотела перечить американским исследователям. Журнал решил дать им время ликвидировать отставание от совершивших прорыв французских коллег.

Статья под названием «Лимфоциты Т4 предположительно являются рецепторами человеческого ретровируса LAV» будет опубликована в научном журнале только через год, 20 декабря 1984 года.

Деньги

Родители мамы тоже были родом из нашего городка, но происходили из более простой семьи. Когда макаронную фабрику закрыли, мой дед с материнской стороны стал водителем в небольшой строительной фирме. Его жена работала на сельхозпредприятии своего брата. Овощные поля их хозяйства простирались, насколько хватало глаз, в старом русле реки. И все время происходили какие-то неприятности: то засуха, то нашествие насекомых, – отчего урожай всегда собирали меньший, чем рассчитывали. После долгих лет трудной работы они смогли наконец позволить себе приобрести то, что назвали полем. Это был участок земли в стороне от городка, на котором мой дед несколько лет строил дом. Дом стал пригодным для жилья только к тому времени, как оба владельца вышли на пенсию, а по полю, где они выращивали овощи, прыгали кролики и бродили куры. Хозяйство они вели скорее не по необходимости, а чтобы коротать время.

Однажды под вечер дед возился в огороде, а бабушка обрезала хвостики у фасоли, сидя на скамейке, сделанной из железнодорожной шпалы. Вдруг на улице, ведущей к их дому, показалась какая-то неизвестная машина. Перед самым крыльцом остановился желтый «БМВ», и из него вышла молодая пара. Мамины родители узнали зятя и невестку дочери. Дезире и Брижит поздоровались и объяснили, что объезжают всех родных и знакомых, желая узнать, не смогут ли они оказать посильную материальную помощь, чтобы осуществилась их заветная мечта: построить себе дом.

Бабушка с дедом вообще-то всегда давали приют бродягам, которые бродили по дорогам Франции, останавливаясь наудачу у разных жилищ, чтобы запастись провизией и идти дальше. Они извинились, что не смогут дать больше, чем одну купюру в тысячу старых франков, которую берегли на воскресные скачки. Бабушка еще предложила им взять с собой яиц и овощей с огорода, но пара вежливо отказалась.

Известие о болезни ничего не изменило в их пристрастии к героину. Они то и дело колесили по долине, навещая друзей и кузенов, друзей друзей и кузенов кузенов, каждый раз под новым предлогом, чтобы занять денег, которые никогда не отдавали. В своих объяснениях они путались: то требовалось поменять машину или сделать кому-то подарок, то купить лекарства или подготовиться к рождению ребенка… поскольку Брижит была беременна и они приехали, чтобы об этом сообщить. С момента постановки диагноза прошло совсем немного времени, так что запас лекарств они еще не израсходовали, но цеплялись за беременность Брижит как за доказательство честности их намерений. Все члены семьи получили инструкцию не давать им ни копейки. Всем было известно, что они продолжают принимать наркотики. Касса мясной лавки долгое время служила для них неистощимым запасом денег. Однако городок больше не был той маленькой процветающей супрефектурой, где имя нашей семьи пользовалось уважением. Клиентов, преимущественно