Чувствую, что моя совесть уже повесилась.

— Так, все запросы и вопросы — к своему куратору Максвеллу Деусу, — сказал ректор, — а теперь вон все из кабинета!

— Но мы не закончили, — вставил Бом.

— Извините, господин Митилиус…

— Милитиус, — поправил ректор, глядя на меня синими глазами, сканировавшими похлеще, чем продавщица в гастрономе. — Я приму к сведению ваше заявление, но считаю необоснованными нападки на преподавателя.

— Извините, мы обратимся к куратору, — я потянула друга за рукав.

— Но мы этого так просто не оставим, — вставил тролль. — Меня, между прочим, просто так с пары выгнали!

— Мы разберемся в этом инциденте и примем меры ко всем, — холодно озвучил ректор, обводя нас взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Благодарим за понимание, — сказал Бом.

Это точно. Теперь бы знать, что открывает этот ключ, и точно ли он тот, что нужен, и не взяла ли я ключ от комнаты ректора. Сегодня меня ожидает веселая ночка. Тяжело быть ведьмой, которая хочет кого-то спасти.

Теперь за нашим обеденным столом прибавилось народу. Умеет все-таки мой друг организовывать толпу. Вся группа собралась, спрашивая, что и как с преподавателем, а затем мы все вместе пошли в сад на концерт Бома и его братьев. Они расположились под деревом пятого курса. Трое огромных парней с барабанами. Первый начал стучать.

Бум-бум. Пауза. Бум-бум.

Второй запел тоненьким голосом.

Чака-чака-чака. Бум-бум.

А главное — пятый эльфийский курс не особо сопротивлялся. Из листвы торчали головы, прислушиваясь к музыке.

Я сняла очки, пытаясь расслабиться. Монотонная мелодия, размеренные удары, смешались в один ритм, будто мантра. Просто шикарно для медитации.

Я даже представила, как танцуют под такую музыку — покачиваясь в такт движениям и топая ногами, кругом пламя, а люди танцуют. Казалось, что я сама двигаюсь в этом танце, на мне гавайская юбочка из пальмовых листьев, на груди — два кокоса, светлые волосы распущены, а я вскидываю руки, кружусь и топаю, верчу бедрами, а затем чувствую, как горячие руки касаются их…

Развернулась и увидела Максвелла. Он смотрел на меня затуманенным взглядом, прижал к себе, и мы вместе задвигались в такт движений друг друга, не сбиваясь с музыкального ритма. Рука к руке, нога к ноге, кожа к коже. Не было стыда, что он видит меня полуголой, что мы танцуем далеко не так невинно, как дети на утреннике. Рядом вспыхнуло пламя, а мы остановились, глядя друг другу в глаза. Он опустил голову, и наши губы едва соприкоснулись…

— Э, ты чего, — меня кто-то больно пихнул в бок.

Я открыла глаза, увидев, что завалилась на Линуэль. Еще и губы трубочкой.

— Который час? — хрипло спросила.

— Без пяти четыре, — ответила она, помогая мне выпрямиться.

Ох, матюшки-батюшки! У меня же дополнительные! С объектом своих фантазий.

— Спасибо всем за внимание! — крикнул Бом. — Это была народная орочья песня о любви. А сейчас прозвучит народная орочья песня завоевателей!

Начали с любви, продолжили завоеваниями, а закончат чем?

Я бежала по коридорам академии — нельзя его заставлять ждать! А вдруг продолжение вчерашнего случится? А вдруг он меня поцелует? И вновь фантазии заняли разум: как он меня обнимает, и его руки скользят по моей спине, втирая мазь, и эти танцы… Даже волнительно идти на дополнительные. А может, лучше не идти? Я резко затормозила. Еще пара шагов — и его кабинет. Но идти не хочется. Ведь там он — мистер Вселенная, а я ведьма-двоечница.

— Здравствуйте, Олеся, — я услышала позади Максвелла. — Не думал, что вы придете сегодня.

— Во мне больше смелости, чем даже я ожидала. Но вы сами написали — сегодня на четыре.

Мужчина усмехнулся. Он очутился рядом, приложил руку к двери и та открылась. Мужчина пропустил меня вперед.

— Рассказывайте, — мы прошли в его комнату, где в прошлый раз он мазал мою спину мазью.

Мне тут же показалось, что здесь слишком жарко, а кровь прилила к щекам.

— О чем?

— Я только что был у ректора, — Максвелл протер глаза пальцами и сел за стол.

Упс.

— Мне двойку поставили на зельеварении. Я не так… — запнулась. — положила два элемента рядом друг с другом.

— В котел? И залили его горячей водой? — Максвел приподнял одну бровь.

Да что ж он умный такой. Нет, ну сказать ему правду, так и вовсе: мне надо было попасть к ректору в кабинет, чтобы забрать там ключ, который попросил меня найти голос из книги.

— Вы же к ректору попасть хотели? — спросил он. — Если честно, то совсем не ожидал.

Это он о чем? Я нахмурилась.

— К ректору хоть и бегают студентки, но это же не значит, что им это как-то поможет сдать сессию. Он-то может хоть со всеми переспать, но сессию все равно будут принимать другие, — Максвелл слегка прищурился, а на лице появилась едва заметная улыбка. Проверяет или испытывает меня? — Никогда не понимал такой повальной тяги к вышестоящему руководству. И хоть бы за знаниями тянулись.

— Да, дело не в ректоре. Просто…А разве он им не поможет сдать сессию?

Я усомнилась в способностях ректора.

— Каждой с кем переспит? — удивился Максвелл.

Я с мамой об отношениях между мужчиной и женщиной не разговаривала, а тут почти незнакомый человек мне нравоучения читает.

— Ладно, двойку мне поставили заслужено, но ректор к этому не имеет отношения. И вообще он меня не интересует. Он же старый.

— Похвально, что вы заинтересованы в учебе.

— Мне не нужна учеба, — прошептала я. — Какой от нее смысл, если на каждой паре, кроме вашей, и то не факт, что я не буду получать двойки. Историю я тоже не знаю…

— И вы решили договориться с ректором радикальным способом при помощи наказания? — на лице Максвелла растеклась предвкушающая улыбка.

А мне это только на руку, что он сам за меня додумывает. Вот пусть и дальше считает, что читает меня как открытую книгу. И даже спокойней стало. Вот в душе только-только буря начала разгораться, а он раз и одной фразой успокоил.

— Да. Радикальный, но весьма действенный способ к нему попасть. Но я честно не подбивала всю группу идти за мной.

Максвелл не выглядел разозленным, казалось, что он наоборот расслабился. И доволен.

Мы будто оба ходили по какому-то краю. Что-то скрывая и недоговаривая. А что? может, он тоже людям не доверяет?

— Ректор новый. Это его первый год, но и он привел с собой преподавателей старой закалки. Они тем более не ожидали, что студенты способны встать и уйти с пары всей группой, особенно, если их что-то не устраивает, — он достал из ящика какую-то тетрадку и обычную пастовую ручку. — Но цель нашей Академии — выпустить учеников со знаниями. А вот как они будут ими пользоваться — уже их личное дело.