не заметили, как из темноты пещеры вышла сгорбленная фигура и, не обращая на них никакого внимания, неторопливо прошла к выходу. Лена испуганно вскрикнула. Мужчины обернулись, и она указала на фигуру дрожащим пальцем.

Это была Графиня. Одетая всё в ту же не по сезону тёплую меховую накидку, она вышла из пещеры, тяжело вздохнула, оперлась на свою палку и недовольно обозрела окрестности. По ней никто не стрелял. Потом Графиня так же медленно развернулась на месте и не спеша подошла к троице. Остановилась и смерила каждого тяжёлым, злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом.

— Здравствуйте, Графиня, — Клочков оставил в покое свой рюкзак и встал, с лёгкой улыбкой глядя на неё сверху вниз. — Я так и не поблагодарил вас за своё спасенье. Ну и за этого остолопа тоже. От души, как говорится!

Графиня долго молча разглядывала спокойного и слегка отрешённого Клочкова, и вдруг её лицо исказила неприятная гримаса. Кустистые седые брови поползли вверх, сморщенные узкие губы разошлись, обнажая редкие гнилые зубы, а чёрные, словно угли, глаза вдруг вспыхнули каким-то юным бесшабашным весельем.

— Она улыбается! — догадался Егор и вдруг почувствовал, как Лена крепко ухватила его за руку и неожиданно больно сдавила кисть.

Графиня перевела взгляд на него, потом на Лену… Улыбка, а это была именно она, теперь Егор в этом уже не сомневался, медленно сползла с её лица, уступив место обычному неприязненному выражению. Потом старуха вздохнула, сгорбилась ещё больше и, тяжело ступая, беззвучно побрела в темноту пещеры.

— Я отпускаю заложников. Не стреляйте, — заорал Юрий Андреевич и, повернувшись к Егору, протянул ему руку. — Рад был знакомству, Егорушка. Береги их, и будьте счастливы.

Егор молча пожал ему руку. Он не знал, что ответить. В голову лезла какая-то дешёвая напыщенная муть из плохих фильмов.

— Спасибо тебе за всё, Юрий Андреевич! — смог выдавить он.

Лена повисла на груди Клочкова и разрыдалась.

— Ну ладно, хватит уже, подружка. А то я сам расплачусь, — он мягко отстранил Лену, что-то поправил у неё на поясе, замыкая контакты, от чего телефон вдруг ярко вспыхнул в полумраке пещеры своим синим экраном.

Егор отчётливо увидел, как свет старого, кнопочного ещё телефона, отразился на граните алтаря, выделив там какой-то символ. Этот странный символ словно поглотил отблеск синего экрана и вспыхнул почему-то жёлтым цветом. Всё произошло очень быстро, в какие-то доли секунды, и Егор решил, что ему это померещилось.

Юрий Андреевич одёрнул на Лене куртку, скрывая ставший таким опасным пояс, и подтолкнул девушку к выходу:

— Только не трогай больше ничего. Там есть кому разминировать.

— Мы сдаёмся! Не стреляйте! — как можно громче крикнул Егор, выходя наружу, и замер, едва переступив невидимую черту, отделявшую пещеру от остального леса.

Костра с висевшим над ним казанком, в котором Юрий Андреевич кипятил воду для кулеша, не было. На его месте лежал толстый слой старых пожухлых листьев. Лес вокруг поражал буйством оранжево-жёлтых осенних красок.

Сзади ойкнула Лена, тоже, видимо, уловив необычную смену времён года.

— Юра! — громко позвал Егор не оборачиваясь. — Иди сюда. Ты сейчас очень удивишься.

Глава 6

Юрий Андреевич вышел из пещеры и, оглядевшись по сторонам, громко расхохотался.

— Ну Графиня! Второй раз от смерти спасает. Я ей теперь реально должен. Выберемся — поставлю ей памятник гранитный во весь рост! А если в семнадцатый год попаду, то всё их ЧК вырежу, но не дам из дома выселить.

— С тебя, пожалуй, станется… — пробурчал Егор. — Надо бы по окрестностям прошвырнуться. Типа рекогносцировки. Куда нас на этот раз занесло…

— Это я мигом. Я ж теперь вроде как заново родился — значит, самый молодой! — Клочков не удержался и снова рассмеялся.

— Карабин возьми — в лесу от пистолета толку немного, а нам здесь в самый раз.

— Годится. И гранаты по-честному поделим. Надо Ленке ствол презентовать — я его у вашего Свердлова забрал, думал, потом подарю по случаю… Вот оказия и подвернулась.

— Так ты ж вроде говорил, что он застрелился. А ствол забрал?

— Не тупи, Егорушка. Этот парень оказался на редкость предусмотрительным и запасся вторым пистолетом. И каким! ПСС «Вул» — знаешь такой?

— Это бесшумный? Слыхал, но пользоваться не доводилось.

— Он самый. Правда, только одна обойма, но по нашей бедности и то хлеб.

— Товарищ капитан-лейтенант, а вы знаете, что говорить о присутствующих в третьем лице невежливо? — подала голос стоявшая неподалёку Лена.

— Да откуда? — «изумился» Юрий Андреевич. — Мы ж народ сирый да убогий, и академий с консерваториями не кончали. Не гневайся, бога ради.

— Ладно, не буду. А где мой подарок?

— Одну секунду. Не извольте беспокоиться, — Клочков присел перед Леной на корточки, что-то разомкнул на её поясе, выключив телефон, затем легко поднялся на ноги и быстренько сбегал в расщелину за своим рюкзаком. — Вот, не побрезгуйте — примите в дар…

— Да будет вам, Юрий Андреевич, — Лена с интересом повертела в руках пистолет и сунула в карман. — Может, вместе пройдёмся и осмотримся?

— Не. Мне одному сподручнее будет. Вы лучше ужином озаботьтесь, с кулешом-то не получилось. Хорошо хоть продукты остались.

— Это я могу, — уверенно заявила Лена. — Только в чём варить? Казанок ведь тю-тю…

— Да. Проблема. Ладно, тогда вместе пойдём. Я впереди, а старлей — замыкающий.

Клочков сноровисто забросил свой рюкзак за спину и выжидающе уставился на Егора. Тот последовал его примеру.

Идти далеко не пришлось. Буквально в километре от пещеры, на невысоком холме у подножия ручья, показалась небольшая заимка, срубленная из нетолстых брёвен.

— Вот оно как… — задумчиво произнёс старик, сбрасывая рюкзак на землю. — Пошли глянем, что это за избушка тут нарисовалась.

Они обошли избу с двух сторон, прячась за стволами деревьев, но никто не спешил палить из маленького окна, и Клочков со старлеем беспрепятственно достигли небольшой двери без всяких признаков замка.

Судя по слою листвы и мелких веточек, устилавших крохотное крыльцо, этим входом не пользовались по меньшей мере год, а то и не один. Юрий Андреевич кивнул Егору на дверь, и тот, повесив «Сайгу» на плечо, поднатужившись отворил скрипучую конструкцию на потрескавшихся кожаных петлях.

Изнутри пахнуло чем-то затхлым и неприятным.

«Может быть, это мох так воняет», — подумал Егор, разглядывая