Сегодня был третий вечер подряд, когда мы с Бруксом ужинали на камне у озера. В первый раз мы ели тайскую еду. Вчера вечером он принес пасту. А сегодня — сэндвичи. Три вкусных блюда, которые стали еще вкуснее благодаря компании.

Мы ели в тишине, как и в предыдущие вечера, никто из нас не стремился заполнить минуты тишины. Это было все равно что разделить трапезу со старым другом, а не с новым знакомым. Мы поговорим позже. Солнце еще не скрылось за горизонтом, так что время еще будет. Брукс задавал вопросы, а я впитывала его ответы. Прошлой ночью мы смотрели на звезды и болтали ни о чем почти до одиннадцати.

Эти три приема пищи были самыми расслабляющими за последние годы. У меня не звонил телефон, требуя внимания. Не было разговоров о работе, которые, как я теперь поняла, были постоянной темой во время разговоров с Томасом.

Беседа с Бруксом стала для меня открытием. Это было неспешное, волнующее путешествие, в ходе которого мы затронули множество тем. Он рассказал мне о своих родителях и о том, как рос в Саммерсе. Я рассказала ему о своей жизни в Бостоне, обойдя стороной подробности моего развода.

По правде говоря, в последние несколько дней я почти не думала о Томасе. Я не скучала по нему — не скучала уже несколько месяцев. Я не тосковала даже по ранним дням нашего брака, когда было больше радости и трепета. Хотя в конце все приняло тяжелый оборот, часть меня была рада, что между нами все кончено.

Ушла бы я иначе? Если бы не помощница и роман, поняла бы я когда-нибудь, насколько несчастной стала?

Деньги ослепили меня. Я не была влюблена в Томаса. Работа потеряла свою привлекательность. В той жизни не было страсти.

А страсти мне действительно не хватало.

Возможно, это было еще одной причиной того, что последние три вечера были такими приятными. Страсть и предвкушение наполняли каждую минуту, проведенную с Бруксом, как теплый шоколад в ванильном мороженом. Каждая секунда поднимала меня на новый, восхитительный уровень.

Он не сделал ни единого движения, чтобы поцеловать меня снова. Попытается ли он еще раз сегодня вечером? Мое время в Саммерсе подходило к концу. Я не была уверена, что смогу уехать, не поцеловав его хотя бы раз. Это стало бы воспоминанием, которое я спрятала бы в карман, чтобы доставать и проигрывать в одинокие дни.

— Я забрал твою машину перед тем, как приехать сегодня вечером, — сказал Брукс. — Все готово. Она как новенькая.

— В самом деле? Хорошо. — Это было разочаровывающе. Ожидаемо, поскольку он обещал три или четыре дня, но разочаровывающе. Чтобы показать, что я ему доверяю я не спрашивала Брукса о своей машине. Или, может быть, потому что была довольна моментом.

Брукс проглотил последний кусочек своего сэндвича. Как он мог есть это и сохранять плоский живот, было на грани несправедливости. Я съела только треть своего и была уже сыта. Я завернула его в бумагу и отложила в сторону.

— Завтра ты снова отправишься в путь.

Мне послышались нотки разочарования в его голосе? Или мне показалось?

— Это фантастика.

Лгунья. Может, я могла бы остаться подольше? У меня не было расписания. Это путешествие было только для меня, и я ехала в своем собственном темпе. Заманчиво, но каждый вечер, проведенный на этом камне с Бруксом, только заставлял меня ждать следующего.

Я могла бы остаться, но не собиралась этого делать. Пришло время сделать следующую остановку в этом приключении. Как только у Карсона появится «Кадиллак», а я удовлетворю свое любопытство по поводу его жизни, я смогу свободно бродить и двигаться в своем собственном темпе.

— Брукс? — раздался женский голос позади нас. Мы оба обернулись, заглядывая за ствол дерева.

— Черт возьми, — проворчал Брукс, поднимаясь на ноги. — Сейчас вернусь.

— Хорошо.

Он пробежал через двор, снова босиком, и встретил женщину, спускавшуюся с крыльца его дома. На ней были черные солнцезащитные очки, которые скрывали большую часть ее лица. Ее каштановые волосы были собраны в нарочито небрежный узел на макушке. Летнее платье, в которое она была одета, облегало ее тело, туго обтягивая пышную грудь.

Она была красива и явно расстроена тем, что ее не пригласили на ужин. Она положила руки на талию и сжала губы в тонкую линию, пока Брукс говорил. Когда настала ее очередь говорить, она бросила хмурый взгляд в мою сторону.

Дерьмо. Она поймала мой пристальный взгляд. Мне следовало спрятаться? Кто она такая?

Я не спросила, есть ли у Брукса девушка. Учитывая, что мы сидели возле его дома, я была уверена, что он не женат. Я предположила, что он из тех мужчин, которые не стали бы ужинать с женщиной, если бы у них были отношения.

Возможно, это было глупо с моей стороны. Мой муж только что изменил мне. Но, назовем это внутренним чутьем, Брукс, похоже, был не из тех, кто сбивается с пути.

Это был мужчина, который купил женщине сотовый телефон, потому что ему не нравилась мысль о том, что она окажется в дороге без возможности позвать на помощь. Он был джентльменом в самом прямом смысле этого слова, ставя меня на первое место во всем, начиная с открытия двери и заканчивая первым укусом еды.

Не желая смотреть, как он разговаривает с женщиной, я переключила свое внимание на озеро. Потягивала воду из бутылки, которую он принес мне, пока вдалеке по спокойной воде мчался скоростной катер. Они поговорили быстро, и к тому времени, как Брукс вернулся, на воде осталось лишь белое пятнышко.

— Извини за это. — Он вскочил на камень.

— Все в порядке. Тебе нужно идти? — Вдалеке заработал двигатель, и я оглянулась через плечо, когда женщина вывела «Хонду» задним ходом с подъездной дорожки.

— Нет. Это была моя бывшая жена, Мойра.

— Ааа. — Естественно, она была прекрасна. Готова поспорить, она была прекрасной невестой в белом платье, идущей к красавцу Бруксу в смокинге, стоящему у алтаря. Эта мысленная картина была окрашена в зеленый цвет.

Когда я в последний раз ревновала? Ревновала ли я к помощнице? Была обижена, да. Почувствовала себя преданной, безусловно. Но ревновала? Не совсем.

Был ли его дом домом Мойры? Она тоже бывала на этом камне?

— Ты когда-нибудь плаваешь в озере? — выпалила я.

Это был странный вопрос, учитывая момент, но я не хотела говорить с Бруксом о его бывшей жене. Я чувствовала, что он тоже