пытаются воплотить в жизнь на экране. И вот именно сейчас свою новую роль увидел в несколько ином ракурсе, под другим углом, что ли. Не яхты и виллы за миллионы евро поставлены во главу угла, а любовь к ближнему, забота о братьях наших меньших! Вот что необходимо донести их «мыльной опере» до зрителя…

Вернувшись к столу, открыл сценарий на эпизоде, который предстояло снимать уже завтра-послезавтра. Главную героиню играла пустышка-Лерочка. А вот кто действительно мог помочь вытянуть «картину» с тривиальным любовным сюжетом, так это… Семёнова! Та самая Семёнова, которая никак не могла выбраться из ролей второго плана…

Спустя пол часа, набросав некоторые корректировки к сценарию, звонил Арциховскому… И разговор получился долгим и не простым. Его не желали ни слушать, ни уж тем более — услышать.

— Нет! Нет! И еще раз — нет! — ожидаемо категорично прозвучал ответ последнего. Хотя, обычно, Семёныч относился более лояльно к предложениям корректировок сценария, поступающим от актеров, особенно — исполнителей главных ролей.

— Семёныч… — Алексей сделал еще одну попытку быть услышанным. Он не просил кардинально что-то переписывать. Всего лишь скорректировать одну из женских ролей, которая, по всему сценарию, проходит именно вторым планом.

— Константинов, я всё сказал! — голос Арциховского прозвучал непреклонно категорично, что бывало крайне редко, особенно при общении с данной личностью. — Проект утвержден спонсорами. Главные герои утверждены и…

— Семёныч, я не прошу тебя что-то менять кардинально. — Константинов сделал еще одну попытку донести до своего, на сегодняшний день, работодателя основную мысль, так удачно пришедшую ему в голову. — Мне только надо…

— Ему надо! — Арциховский сегодня, определенно, пребывал не в духе. — Константинов, ты точно у нас коронавирусом не болел?! — не желал он успокаиваться. — У тебя, что там за бредовые идеи?! Ты еще не забыл, что всего лишь актер, а не сценарист и режиссер?!! Всё, вопрос закрыт!

— Отлично, — голос Константинова прозвучал с пугающе-настораживающим спокойствием. С тем спокойствием, которого, в действительности, боялись все сценаристы-постановщики, когда-либо ранее работавшие с ним. — В таком случае, отыгрываем калининградские эпизоды, и я ухожу из проекта. Переписывать будете пол картины.

А это была… катастрофа! Фильм уже запущен в прокат. И держал неплохие рейтинги. Если сейчас начнется чехарда с героями картины, не было никакой гарантии, что получится отснять весь материал до конца. При низком рейтинге съемки придется свернуть.

— Кто тебя отпустит? — Арциховский сделал попытку обернуть шантаж со стороны главного героя картины, им же самим, кстати, приглашенным с полгода назад на съемочную площадку, в свою пользу. — У тебя оплата по контракту…

По контракту оплата за съемки должна была пройти по окончании основного сезона, верно. А, до столь важного момента, оставалось еще месяца так полтора-два. Первый сезон планировалось завершить аккурат к новому году. О втором пока говорили с осторожностью, но, вроде как, работа уже велась. А значит, и там вполне может понадобиться его персона…

— Можешь забрать ее себе, — совершенно спокойно отреагировал Константинов, нажав «сброс» на телефоне, тем самым прекратив разговор. Говорить привык предметно. А вести пустой спор, да еще выслушивать угрозы в собственный адрес…

Вот с последним мириться не собирался. И в прежние-то времена, не позволял загонять себя в кабалу. А уж сейчас — тем более. Хватило того, что позволил упрятать в «санаторий» с полной изоляцией, а потом — принять за себя решение.

Звонок раздался минут через 15. Выдержав паузу, Константинов принял вызов.

— Да, — коротко и достаточно сухо прозвучал его голос.

— Алексей, не пори горячку, — послышался в трубке совершенно спокойный и он бы даже сказал — рассудительный голос Арциховского. — Мы будем у вас завтра утром. Если так настаиваешь, обсудим твое предложение. Не знаю, как оно может улучшить рейтинг картины, но сценаристы готовы рассмотреть твои предложения, и внести корректировки. Но Вешник…

Камнем преткновения для них всех оставалась Лерочка Вешник. Вот о ней, на какой-то момент, забыл. А, возможно, именно с неё и следовало начать весь разговор. Глядишь, Арциховский сразу лояльнее и к озвученному предложению отнесся бы.

— Вешник остается на главных позициях, — заверил Константинов, сдержанно усмехаясь.

Знал в общих чертах причину, по которой главная роль была отдана именно этой куколке. Но учитывая, что изначально сам проект его не особо интересовал, не проявлял особого интереса к набираемой команде, решив просто отработать навязанную роль. Ну, а вот теперь получалось…

Удобно устроившись в кресле и закрепив наушники, раскрыл текст на следующем эпизоде, который, при благополучном раскладе, предстояло отснять завтра. Тексты воспринимал по-прежнему — по старинке, в отпечатанном виде, не признавая никаких современных гаджетов. И в эпизодах ориентировался исключительно по отпечатанным листам…

Глава 5

вечер того же дня

1

Самый запад России. С некоторых пор, еще очень давно, полюбил вечерние прогулки. В большинстве своем — в полном одиночестве. Зимой привлекал легкий морозец, летом — вечерняя прохлада. Сегодня, казалось бы, ничто не должно было вытащить на улицу. В какой-то момент даже показалось, что засобирался дождь. Но… Распогодилось. Для данной области — распогодилось.

Поправив шарф (терпеть не мог все эти новомодные напуски) и застегнув полупальто, вышел из номера. Замешкался всего на секунду. Вдруг показалось, что оставил в номере телефон. А если вдруг не дозвонится сын…

— А для прогулки не поздновато? — словно из-под земли перед ним возникла Вешник.

Очаровательно кукольная Вешник. И повезло же ему в этой картине с партнершей… Оставалось только надеяться на сговорчивость Семёныча. Того самого, с которым спорил сегодня днём. Адекватная партнерша рядом была необходима как воздух. Если, конечно, Арциховский все же планировал снимать продолжение своей «мыльной оперы» именно с его, Константиновым, участием.

— Да вроде, время детское, — попытался отшутиться Алексей, демонстративно глянув на наручные часы. Еще один, по мнению многих, аксессуар из прошлого. А вот он без часов не мог. И, пожалуй, это была единственная по-настоящему дорогая вещь в его гардеробе. Вернее сказать — самая дорогая, более того — зарубежная.

— А можно с вами?

Послать бы её ко всем чертям, — подумалось в тот момент Константинову. Только сомневался, что в таком случае получится склонить на свою сторону Арциховского. Для того