недоумении обернулся к затрезвонившему на столе телефону. Общаться с кем-либо не хотелось совершенно. Он вообще после «санатория» почти само изолировался, как верно недавно заметил Сашников. Кое кто даже склонен был считать, что переболел ковидом в достаточно легкой форме, без обращения к врачам, а нынешнее состояние — последствия оного. Только сейчас был не просто звонок. Звони кто другой — не взял бы. Но на дисплее телефона высветилось ёмкое слово «СЫН». И если сейчас не взять телефон, парень вполне может переполошить всё его нынешнее окружение.

— Да, Дим, — постаравшись придать голосу максимальное спокойствие, «снял» звонок. Да и, в самом деле, нервничать причин не было. От Лерочки очередной раз получилось благополучно избавиться. Остальные на своем обществе особо и не настаивали.

— Пап, привет… — а вот парень, определенно, был чем-то не на шутку обеспокоен. Во всяком случае, тон его совершенно не понравился. Если только дома чего не случилось. Нет, не с бывшей женой. Вот тут почему-то была твердая уверенность, ему, случись что, сообщат напрямую, а вот…

— Привет, коль не шутишь, — отозвался он, наливая из графина в стакан воды. — Случилось что?

Закрывая графин с водой, задел горлышко и в телефоне определенно был слышен звук стекла о стекло. Самый обычный, легкий звон. И, в другое время, вряд ли кто на это обратил бы внимание. И ключевое здесь — в другое время. Учитывая же события в его жизни в последний год, настороженность окружающих по каждому происходящему с ним пустяку, не удивляла.

— Это я у тебя хочу спросить, — голос парня, действительно, прозвучал слегка встревоженно.

— В каком смысле? — не понял Константинов, делая небольшой глоток из стакана. Не припоминал, чтобы в прежние времена сын общался с ним путем недомолвок. А вот следующий вопрос разом всё разложил по полочкам:

— Батя, ты, извини, там сейчас чем занимаешься?

Всего на мгновение задумавшись, Константинов нажал «сброс». Не видел полный растерянности взгляда молодого человека, задержанный на трубке в руке. Выждав секунду, нажал вызов в формате видео звонка. Ответили мгновенно. Не исключено, что на другом конце «провода» звонка ждали. Или же, просто, не успели предпринять какие-либо шаги для решения возможной проблемы. Его проблемы.

— Это мой номер в гостинице, — заговорил Константинов, оставаясь вне камеры телефона, но при этом медленно переводя камеру с одной части комнаты на другую. — Девиц, как видишь, нет. На столе — исключительно вода, — а вот это было сказано специально для парня. — Собираюсь отработать несколько эпизодов роли, — при этих словах крупным планом Константинов показал брошенные на столике наушники. — Так что, если через пол часа вдруг не отвечу на контрольный звонок, вызывать сюда спасательную команду в составе: МЧС-скорая-полиция не стоит. Элементарно — не услышу. И вообще, может хватит меня контролировать, — как не сдерживался, но всё же не съязвить не получилось. Да и не на столько был сейчас неправ. После выхода из «санатория», оказался под слишком плотным контролем и Арциховского, и сына. Особенно тяготил последний факт. Парню собственной жизнью следовало заниматься, а не следить за тем, чем занимается отец, опасаясь, как бы тот снова не ушел в бесконтрольный загул.

— Это не контроль, пап, — попытался молодой человек успокоить отца. Вступать с тем в открытый конфликт в планы, определенно, не входило.

— Ну, конечно, — со скептицизмом обронил Алексей, со всей серьезностью предложив, — Еще скажи, что тебе Сашников уже не позвонил, и не напел о моем настроении.

А в том, что за ним присматривают и в съёмочной группе, не сомневался. В противном случае, точно не позволили бы самому, одним из первых, улететь из Питера. Впрочем, там вышла накладочка. Билет брал сам. И слегка слукавил, забронировав безвозвратный. Арциховский, конечно, потопал ногами и покидал угрозами, но на том и успокоился. Взяв, правда, слово с главного героя своего очередного «шедевра» не опустошить все близлежащие к гостинице, где были забронированы номера для съемочной группы, бары до того, как подтянутся остальные участники съемочного процесса. Таким образом у Константинова были целые сутки фору, где смог и доказал и себе, и знающим его людям, что вполне может себя контролировать.

— Не, звонок был, — отрицать очевидного парень не стал. — Но он всего лишь сказал, что у тебя какие-то проблемы.

Значит всё-таки Сашников, — как ни странно, совершенно без раздражения подумалось Константинову. Хотя, отношение к так называемому другу, с определенного момента, стало сдержанно-настороженным. Был один нюанс… Не распространялся. Даже самому Сашникову ничего не говорил. Просто сделал для себя определенные выводы… И продолжил наблюдение. Никогда не рубил с горяча, тщательно продумывая каждый ход…

— Так, сын, давай договоримся: свои проблемы, всё же буду решать сам, — предложил Алексей, выдержав при этом непродолжительную паузу. — А вот ты со своими, по-прежнему, можешь обращаться. Буду рад помочь. А сейчас, извини, мне, действительно, надо поработать.

Остановившись у окна, на какое-то время прикрыл глаза. Непонятная усталость преследовала уже почти год. Еще в «санатории» обратил внимание на собственное состояние. Тогда думал — лечение наложило свой отпечаток. Не каждый день попадаешь к медикам со смертельной дозой алкоголя, психологическим срывом и последствиями сердечного приступа. Сам теперь удивлялся, как получилось выкарабкаться…

Однако после выписки прошло уже больше полугода. Благополучно вернулся к любимой работе. Загрузил себя, что говорится, по полной. Для дурных мыслей в голове времени не оставалось. Но ситуация с настроением не менялась. Чувство разбитости сохранялось. Как-то даже появилась мысль напиться. Должно было помочь, но…

Открытая бутылка коньяка так и осталась стоять в его питерской квартире, в одном из кухонных шкафов. В тот момент, когда поднес ко рту стопку с янтарной жидкостью, почувствовал полное отвращение к напитку. До рвотного состояния. Выплеснув содержимое в раковину, долго тщательно мыл стакан, вытравливая даже сам запах алкоголя.

Ощущение отдыха ненадолго неожиданно пришло вчера после прогулки. После короткого, от слова — совсем короткого, общения с совершенно незнакомой ему дамой с собачкой. И вот сейчас… Собственное сделанное открытие поразило!

Константинов, словно очнувшись от долгого, затяжного сна, вздрогнув, мгновенно открыл глаза. Открытие, которое только что сделал, поразило до глубины души. Ему всё это время, все эти годы, не хватало простого, человеческого общения! Не богемного, не звездного своего круга, а именно человеческого! С нормальными человеческими проблемами.

С теми самыми проблемами, которые сейчас