к ушам и защёлкните замок сбоку. Ободок создан из эластичного материала, и сам подстроится под форму головы. Из-за принудительной адаптации мозга к виртуальной среде могут возникнуть неприятные ощущения: тошнота, головокружение, паническая атака, потливость, судороги. Если понадобится моя помощь или захочется выйти из воспоминания, вам стоит лишь показать «крест» из рук, — мужчина продемонстрировал движение, повернувшись лицом к мигающей под потолком камере, — так, чтобы было видно, и я сразу же приду. Но не думаю, что это потребуется. Поверьте — ещё ни один человек не захотел добровольно покидать своё прошлое. Если вы готовы — прошу за мной!

Переглянувшись, влюблённые крепко взялись за руки и, шагнув в полумрак комнаты, проследовали за Виталием к стоящим рядом кабинкам. Леонид незаметно утёр вспотевшее от волнения лицо и, нащупав в кармане брюк бархатную коробочку, крепко её сжал.

* * *

Юноша расстегнул рубашку и, закатав рукава, принялся мыть посуду. За его спиной, болтая держащимся лишь на пальцах тапочкой, сидела молодая худенькая девушка. Лицо её, бледное и болезненное, в свете лампы казалось почти прозрачным. Девушка что-то писала в блокноте шариковой ручкой, иногда зачёркивая, а порой обводя по два-три раза, и тихонько напевала незнакомую мелодию.

— Не отвлекаю? — Вытерев мокрые руки о полотенце, Леонид подошёл к девушке и, наклонившись, поцеловал оголившееся из-под ночнушки плечо. — Ленусь, это что, стихотворение?

— Почти. — Лена нетерпеливо постучала ручкой по столу и, чуть отодвинувшись, продолжила записывать. — Текст песни. Услышала недавно у водителя такси. Очень понравилась. Хочу выучить на гитаре.

— Можно посмотреть? — Леонид протянул руку, и девушка с готовностью вложила в неё блокнот. — На английском?

— Ага, — по-детски кивнула Лена. — Что могу разобрать — записываю… Потом перепроверю в интернете. Решила записаться на курсы. Очень хочется и язык подтянуть, и гитару освоить, и на вождение пойти… — она вздохнула, и Леонид почувствовал, как в груди сжимается тугая пружина. — Как только меня выпишут после операции — непременно всем этим займусь! Знаешь, так странно: у меня за спиной двадцать лет жизни, из которых последние пять я только гуляла, веселилась, бегала из клуба в клуб… А ведь могла столько всего узнать! Мир такой огромный, оглянись! — она взмахнула руками и, пошатнувшись, чуть не упала со стула, но Леонид вовремя поддержал. — Ой, опять…

— Голова закружилась? — Леонид обеспокоено посмотрел на девушку. — Лен, надо отдохнуть. Пойдём, я уложу тебя. А хочешь, сделаю чай? Сладкий-сладкий, с мёдом и облепихой?

— Нет, — Лена поморщилась, прикладывая пальцы к вискам, и тихонько шепнула: — Можно просто водички. И включи, пожалуйста, эту песню. Очень хочется ещё раз послушать.

Подхватив девушку на руки, Леонид отнёс её в комнату и, аккуратно положив на кровать, укрыл толстым пушистым пледом. Лена прижалась к его руке холодным липким лбом и, тяжело дыша, прикрыла глаза. Леонид легко гладил её по волосам, с тоской отмечая, что с удовольствием разделил бы боль, а то и вовсе забрал целиком.

На фоне тихонько играла песня и, казалось, время замерло на мгновение, впитывая в себя звуки голосов: хриплого, со свистом — Лениного, высокого и задорного — у певца.

В тот день ни Лена, ни Леонид не знали, что виделись в последний раз.

* * *

Вероника глубоко вдохнула тёплый морской воздух и, сделав глоток фирменного кофе ресторана, подозвала официанта:

— Можно мне ещё…

Темноволосый мужчина покачал головой и, произнося слова с заметным акцентом, подметил:

— Вероника, это четвёртая порция. У тебя сердце остановится.

Ника покосилась в сторону бара, но тут же отвела взгляд и, притворно вздохнув, улыбнулась:

— Мам, я уже большая. Ещё один капучино и, обещаю, на этом всё.

Официант шутливо погрозил пальцем:

— Придёт Катерина — расскажу ей, что очень много пьёшь кофе, — он проследил взглядом за действиями девушки и добавил: — И куришь.

Вероника повела плечом, выпуская колечко дыма, и ничего не ответила.

Официант отошёл, и спустя минуту-другую в ресторан вошла Катерина — подруга Ники — и, заприметив девушку, поспешила к ней.

— Так и знала, что ты тут! Всё выжидаешь? Короче, писал Андрей, у него самолёт завтра прилетает в три. Нет, ну прикинь, мы все вместе — и в отпуске! Ой, напьёмся завтра-а-а… Кстати, может, попросим Николая встретить? Устроим сюрприз со всякими штуками-дрюками типа гавайских ожерелий. Я видела, что над балконом цветёт какое-то дерево красивое. Глициния, что ли, ну или что-то подобное.

— Давай, — рассеяно кивнула Ника, снова осматривая барную стойку. От глаз Катерины это не укрылось. Оглянувшись, девушка хмыкнула и, вытащив из пачки сигарету, закурила тоже:

— Мать, ты дырку просверлишь в стойке.

— Как думаешь, — протянула Ника, не обращая внимания на реплику подруги, и затушила сигарету в пепельнице, — что…

— Он сзади, — шикнула Катерина и, округлив глаза, кивком головы указала направление. — Не оборачивайся!

Ника напряглась всем телом. Лицо моментально покрылось мелкими бисеринками пота. Сердце стучало так сильно, что, казалось, его было слышно во всем зале. Даже всплески волн находящегося неподалёку моря были тише и спокойней. Настоящее море — манящее, опасное, сильное, сметающее всё на своём пути — бурлило где-то в душе Вероники.

Катя наблюдала за действиями за спиной подруги и, покачав головой, прикрыла глаза ладонью. Позади Ники раздался шуршащий звук, затем треск — и всё затихло. Вопросительно посмотрев на подругу, Вероника чуть повернула голову, пытаясь уловить движение за спиной. Но там уже никого не было.

Катя вздохнула и, понизив голос, пояснила:

— Он сидел позади и переключал аквариумы с омарами на другой удлинитель. А после просто уставился на тебя — и замер, как истукан. И, знаешь, что? Вы — два стеснительных придурка. Ладно он — официант всё-таки, как к клиенту подойдёт? Ну ты-то хоть не отворачивайся так демонстративно, а то со стороны кажется, что он вообще тебя не интересует.

— Перестань! — Ника, зардевшись, широко улыбнулась и, сделав последний глоток кофе, отставила чашку. — Не хочу больше кофе, и так уже давление поднялось. Ой, а можешь включить «Шазам»? Песня офигенная играет, хочу её себе закачать…

* * *

Виталий сдвинул тумблер вниз, постепенно отключая систему, и переслал данные на жёсткий диск. Ползунок загрузки двигался медленно, и, как только отметка достигла ста процентов, экран, мигнув, погас. Сеанс, продлившийся три минуты и двадцать четыре секунды, был закончен.

Они вышли из своих кабинок почти одновременно. Оба — улыбались. И оба упорно пытались это скрыть. Виталий переводил взгляд с девушки на мужчину, стараясь разгадать их эмоции, и в очередной раз удивлялся, как хорошо работает человеческая мимика.

Леонид не мешкал ни секунды. Выудив из кармана маленькую коробочку, он открыл