плоти. Лечащую магию он знал хорошо, но пользоваться ей постоянно было глупо, по причине того, что в зависимости от повреждений, это укорачивало жизнь конечности или всего человека, а целебные зелья с настойками были довольно дорогим удовольствием.

Шумиха вокруг стихла кончательно. Кого удалось добить, того добили, кто сбежал, тому крупно повезло. Из пятнадцати бойцов в живых осталось девять, три из которых были тяжело ранены. Зверолюдов никто даже не считал, скорее всего было их немногим больше.

– Эй, вы там как!– раздался голос из леса.

Отряд Жозефа двигался напрямик для объединения. У Жозефа в руках ярко выделялся огромный трофей в виде медвежьей головы. Этих бойцов уже было побольше, с ранами и ссадинами, но целая дюжина, не считая Жозефа. Он подошел к Люцию уверенным шагом и лицом воодушевленно война.

– Вижу, тебе это только в сласть. – Люций поднялся и посмотрел на брата.

– Славная сеча, парни с огоньком подошли к вопросу. Умаялись наверно ходить тут, а мечом помахать всегда охото. – Жозеф был в очень возбужденном состоянии.

Люций не разделял восторженности брата, ему было печально видеть растерзанные тела как союзников, так и врагов, а еще печальнее было то что пришлось в этом поучаствовать. За этим хоть и крылись благие намерения бывшего монаха, но тернистый путь к свету оставлял свои отпечатки.

Посовещавшись с оставшимися бойцами рассудили, что при раненых оставят пяток самых уставших, остальные же двинутся дальше. Пройдя вперёд, Люций увидел результат взрыва первого выпущенного болта. Как оказалось, взрывом задело еще одного огромного зверолюда и множество мелких грызунов с представителями семейства кошачьих. На них было куда больше одежды и прочего обгоревшего снаряжения, будто они вступать в бой не планировали. Люций скрипя душой отмахнулся от мысли о том, что он убил множество не агрессивных, а пытавшихся сбежать особей. Но долго терзать себя такими мыслями не пришлось.

– Вижу оставшихся! – Прокричал один из бойцов.

До реки оставалось пройти всего ничего, где ждали отряды дружинников. Зверолюды их, скорее всего, учуяли и поняли что окружены. Люций ринулся вперед, чем вызвал удивление и даже восхищение Жозефа. Но Люций это сделал, что бы убедится в своих домыслах и оказался прав. Меж деревьев на него испуганно смотрело множество глаз, в основном старики женщины и дети. Больше половины представительниц женского пола схватились за оружие, с опаской глядя на люция и подступающих бойцов.

– Попались значит!– прокричал Жозеф держа в руках меч заляпанный кровью.

– Брат, это славным боем точно не будет. – Ради этого Люций сюда и шел, понимая что только в его силах повлиять на ситуацию и, хоть немного, уменьшить кровопролитие.

– Ты прав, но и отпускать я их не собираюсь. Знаешь сколько они нам крови высосали за эти годы? Мне тоже будет тяжело, но с ними надо кончать. – Жозеф выступил вперёд. Бойцы только и ждали что команды командира.

Зверолюды всё прекрасно понимали, в их глазах не было видно ничего кроме страха и отчаяния, но и идей, кроме того чтобы дать последний бой у них не было. Люций боялся, что они в порыве отчаяния ринуться в атаку первыми и постарался встать боком между братом и, держащими наготове оружие, женщинами и стариками. Жозеф точно понимал какие мысли могут быть в голове у бывшего монаха.

– Люций я всё понимаю, но давай буду честен. Эти твари не один год резали моих людей и устраивали пожары по всему городу. Потому покончить с ними – это лучшее решение. – Голос Жозефа был ровный и убедительный, его подчиненные были уверены в словах командира.

– Во имя богини Виктории! Я как священнослужитель отрицаю всякое беспочвенное насилие, брат. Вы хоть раз пытались выйти с ними на контакт?

– Пытались и понесли потери. Потому не заговаривай мне зубы.

– А вам есть что сказать? – Люций повернулся к зверолюдам.

– Вожди не признают вас. Вы угнетатели нашего народа. Никаких переговоров. – ответила небольшого размера волчица вышедшая вперед. Она была меньше того чудовища, с которым сражался Люций и имела более тонкие черты тела, от чего легко было определить ее половую принадлежность.

– Святая богиня, хоть бы соврали. – пробубнил Люций себе под нос. – Вы похоже вообще не понимаете в каком положении?

– Ты сам все слышал. – так же уверенно сказал Жозеф.

– Она сказала “Вожди”, вот что я услышал. А значит тут еще не одно такое сообщество. Верно? – Снова обратился Люций к зверолюдке.

– Вы убьёте нас и на наше место встанут другие. И, я надеюсь, они объявят на вас охоту. Я не собираюсь раскрывать сколько еще племен живет в окружающих лесах. – волчица отчетливо зарычала.

Люций надеялся хоть на частицу благоразумия, но своими словами они зарывали себя всё глубже.

– А если попытаетесь взять нас в рабство, то я лично перережу себе глотку, и другие последуют моему примеру. Вы убили наших мужей и некоторых моих подруг, нам нечего терять!

– Рабство? Жозеф кому нужны такие строптивые рабы?– Люций всеми силами тянул время стараясь смягчить ситуацию.

– Много кому, брат. Рудники, прислуга, бардели, вьючный скот. Ты просто с этим не сталкивался, потому что за порог города добежал только до храма и ничего в этом мире не видел! С ними нет смысла разговаривать! – От этих слов Жозефа волчица снова зарычала.

– Я, как подданный богини Виктории, встал на вашу защиту. Неужели это плохое проявление человеческой натуры? Вы отрицаете свет, который я несу, ну так примите же хотя бы жизнь, которую я хочу вам выторговать. Вы разбиты, ваши воины мертвы. Вы можете сдаться на милость победителям или бесславно умереть тут.

– Что ты несёшь человечишка! На милость, какую ещё милость? Быть рабами, служить вам домашними животными? Извольте. Я хочу гордо жить и гордо умереть!

– Раз ты этого хочешь, сама и делай. Ты спросила у всех кто стоит за тобой?! – Пока Люций вёл разговор, он внимательно всматривался во всю разношерстную стаю за спиной этой мохнатой девицы. Они были полны сомнений и надежд. А волчица по всей видимости оставалась самой сильной в их сообществе.

– Меня это начинает утомлять. – громко и ровно проговорил Жозеф. – Брат, я тебя понимаю, и я готов пойти на уступки не тронув детей. Но пока это максимум, на что ты меня убедил.

– Жозеф, твоё предложение великодушно, но бессмысленно. Отпустишь детей и они со злобой и остервенением вернуться мстить за свои семьи.

– Ясное дело, брат. Но тогда я с чистой душой и новыми силами их перережу. Если они, конечно, осмелятся вернуться. – волчица вновь показала свою агрессию рычанием, а за её