всех возил его товарищ по бейсбольной команде, иногда наш одноклассник, который был соседом Томпсонов, а иногда и сам Гарри.

Зрение начинало привыкать к свету, и я увидела вытянутые квадратные фары и силуэт на водительском месте. Зубы застучали, меня знобило и бросало в холодный пот.

Машина, словно дикий затаившийся зверь, стояла. Мотор урчал, иногда прерываясь и всхрапывая, будто лошадь, бьющая копытом перед скачкой. Водитель не спешил покидать салон, создавалось ощущение, что он просто наблюдал за нами. Казалось, его силуэт сгущается, вздрагивает. Я смогла различить широкополую шляпу на его голове, которая склонилась набок в изучающем жесте.

– Эй! – неожиданно крикнул Гарри. – Что вам нужно?

Ответа не последовало. Тень просто сидела, а шляпа вернулась в прямое положение. Мрак, клубившийся в машине неизвестного, рябил и шел волнами.

Гарри сделал несколько нерешительных шагов к машине, пытаясь идентифицировать сидящего за рулем. Мотор предупредительно заревел. Гарри остановился, я видела, как он прислушивается и фокусируется. Такое сосредоточенное выражение лица у него обычно бывало во время бейсбольных матчей.

– Сэр? – еще раз настойчиво спросил парень.

Плечи фигуры в автомобиле затряслись, из салона донесся ужасный каркающий смех, больше походивший на скрип несмазанных петель дряхлой двери. Звук становился все громче, едва ли не заглушая шум мотора. Секунды, проведенные на пустынном шоссе в свете зловещих фар, казались вечностью, я не могла пошевелиться, лишь тяжело дышала.

Облачка пара вырывались изо рта. На улице значительно похолодало.

Вдруг машина забуксовала на месте, заревела, выхлопная труба начала испускать клубы вонючего дыма. Газы, до этого скапливавшиеся только у задней части машины, как призраки, поползли к нам, окутывая туманом. Я невольно начала отступать, стараясь нащупать локоть Гарри во мгле, становящейся все более непроглядной. Мускулы его предплечья напряглись под пальцами, он отдернул руку, но только затем, чтобы перехватить и крепко сжать мою кисть.

– Я не понимаю, кто это, – прошептал Гарри так тихо, что я едва его услышала.

– Или что это, – отозвалась я.

Скрипнула коробка передач. Машина была достаточно старой, это я успела определить, когда глаза немного привыкли. Колеса закрутились, и медленно, словно крадущаяся кошка, автомобиль двинулся вперед.

Гарри шагнул назад и случайно наступил мне на ногу, отдавив пальцы. Я вскрикнула, и он пробормотал очередные неловкие извинения. Но это не имело никакого значения, – только не сейчас, когда эта дьявольская железяка двигалась на нас.

Мы развернулись и ускорили шаг, оглядываясь через плечо. Гарри вырвался вперед и тащил меня за руку, не отпуская ни на секунду. Ноги заплетались, несколько раз я едва не упала на ровном месте. Автомобиль, словно конвоир, следовал по пятам, сопровождал нас по темноте, рассеивая ее перед нами светом фар.

Я пыталась разглядеть дорогу, но мгла, плотно окутавшая нас, словно сахарная вата, лишала такой возможности. Если бы не Гарри, я наверняка уже растянулась бы посреди шоссе и попала под колеса этой консервной банки, рычащей за спиной.

Мотор взревел снова, на этот раз я услышала в этих клацающих, металлических звуках не предупреждение, а угрозу. Тот, кто сидел за рулем, преисполнился решимости напасть.

Машина сорвалась с места и ускорилась, вынуждая перейти на бег. Мы припустили что есть духу. Гарри все еще не отпускал меня, было тяжело поспевать за ним, и я, будто тряпичная кукла, практически повисла на его руке, стараясь не выплюнуть легкие от бега и удушливой вони выхлопных газов.

Казалось, водитель только дразнил, играл с нами, заставляя, как мышек, убегать. Грудь горела, я чувствовала, как с преодолением каждого ярда становлюсь все слабее. Вспотевшие, уставшие пальцы обессиленно выскальзывали из ладони Гарри, и он, сбавив темп, перехватил меня за локоть. Его грудь часто вздымалась, а ноздри раздувались, вдыхая дорожную пыль, поднимаемую автомобилем. Гарри бросил на меня быстрый взгляд, и зрачки его расширились, а брови поднялись, будто он увидел чудовище. Мои губы онемели, рот приоткрылся, и я жадно хватала воздух, из последних сил стараясь оставаться на ногах и бежать рядом с ним.

Одинокие деревья, при свете дня не привлекавшие внимания, теперь казались зловещими. Их темные, колючие ссохшиеся сучья протягивали свои лапы, будто желая схватить, запутать и задержать.

Я вскрикнула, послышался хруст, острая боль пронзила лодыжку.

Глава 8. Не самая приятная прогулка

Гарри чуть покачал головой, указывая на землю, а я больше не могла наступить на ногу и беспомощно хромала, тормозя нас. Машина победно урчала, казалось, если обернуться, можно увидеть, как она разевает пасть, обнажая ряды острых зубов, а с ее красного языка стекают капли слюны. Но это были лишь фантазии, у автомобилей не бывает рта.

– Бежим в поле! – постарался перекричать рев машины Гарри.

Не успела я возразить, как он резко дернул меня в сторону и увлек в траву, доходившую до колен. Ветви кустов, через которые мы продирались, хлестали по щекам, я то и дело проваливалась в ямы неустойчивого грунта.

Автомобиль негодующе заворчал. Я обернулась и увидела, как тень за рулем снова сдвинула набок свою призрачную шляпу. Гарри продолжал тащить меня сквозь кустарник и траву, не останавливаясь ни на секунду.

Я не отрывала взгляда от машины, ожидая, когда водитель, остановившийся на обочине, покинет кабину, обойдет автомобиль и последует за нами. Но его голова, – по крайней мере, я надеялась, что это была именно она, – оставалась склоненной к левому плечу. Автомобиль замер, продолжая изрыгать клубы выхлопных газов.

Гарри не останавливался, он шумно дышал и рукой отбивался от ветвей, которых становилось все меньше и меньше. Когда мы спустились с небольшого холма к полю, а я буквально съехала по нему на пятой точке, послышался визг шин. Машина тронулась с места и развернулась, стараясь в последний раз выхватить наши фигуры из мрака. Мы прильнули к траве и замерли.

Машина испустила последний рев и умчалась, поднимая пыль. Мы подождали еще несколько минут и, не сговариваясь, отражая друг друга, как в зеркале, повалились на холодную траву.

Я пыталась восстановить дыхание и, приподнявшись на локте, закашлялась, надеясь, что меня не стошнит прямо в этот момент. Сердце ощущалось где-то в районе горла, я могла поклясться, что сейчас оно стучало прямо там.

Гарри, закрыв глаза, лежал на спине, вдыхая через нос и выдыхая через рот.

Спустя несколько минут он открыл глаза и медленно повернул голову. Тусклый свет месяца придавал атмосфере определенную таинственность.

– С тобой всегда такое случается, Вероника? – прищурился Гарри.

– Ну, не каждый день, конечно, но бывает. –