На мой вопрос, когда будет на месте нотариус Кулешов,секретарша вежливо ответила, что Евгений Стратилатович еще болен и чтобы япозвонила примерно через неделю.

— Ну и порядки у них, а если мне срочно? —вздохнула я.

— Что, очень боишься домой идти? — сочувственноспросила Ленка, видя, как я помрачнела.

— Не то слово. — В голосе моем звучалислезы. — К тому же я ведь кота не смогу одного оставить, они же егоизведут!

— Ох, Голубева, вечно у тебя какие-то неразрешимыепроблемы! — фыркнула Ленка. — К твоему сведению, из любого положенияможно найти выход!

— Вот только ты меня не агитируй, не на собрании! —огрызнулась я. — Ну и какой же выход ты мне предлагаешь?

— И не один, а целых два, — невозмутимо ответилаона. — Во-первых, явиться в квартиру как ни в чем не бывало и сказать, чтоподаешь в суд на размен площади и на разъезд. Квартира у вас хорошая, я помню,так что, может, и выменяешь себе что-нибудь приличное.

— Ага, как же! Они меня объегорят, обведут вокругпальца и оставят ни с чем! К тому же очень не хочется уезжать из маминойквартиры… Мне бы выждать некоторое время… а там…

Я не хотела говорить Ленке про то, что прабабушка Соняоставила мне конверт, в котором предписывалось явиться к нотариусу Кулешову,якобы меня там что-то ждет. Ленка подняла бы меня на смех. Что может ждать меняу этого Кулешова? Письмо от прабабки, в котором она рассказывает всю своюжизнь, и отдельный листок, на котором нарисовано генеалогическое древо нашегостаринного рода? Конечно, это и представляет какой-то интерес для меня, но какэти бумажки помогут мне в нынешней непростой ситуации? Возможно, нотариус можетпомочь мне советом, но и в этом я не была уверена. Какого-то сильноболезненного юриста выбрала баба Софья!..

— Не понимаю, чего тебе ждать, — говорила междутем Ленка, — на вот тебе второй выход из положения.

Оказалось, что они с мужем сейчас живут в коммуналке. Временно,тотчас объяснила Ленка, потому что у ее родителей жить негде, а со свекровьюона не проживет и дня из-за ее скверного характера. Ленкин муж это понимает ине настаивает, он и сам-то вырвался от мамочки с превеликой радостью.Коммуналка огромная и дремучая, как лес с Бабой-ягой. Живут в ней, условноговоря, четыре семьи, но вот как раз сейчас одна семья распалась, то естьсоседка бросила своего мужа-пьяницу и сбежала с ребенком к другому. Соседстрашно обиделся на вероломную жену и съехал к своей старинной знакомой, акомнату решил сдать, чтобы злыдня-жена не наложила на нее лапу.

— А они не будут прибегать по очереди и скандалить иливыгонять меня с милицией? — опасливо пробормотала я.

— Ну, Голубева, ну что ты такая нерешительная! —возмутилась Ленка. — Разумеется, будут, но потом. Месяц-другой онипродержатся, а потом начнут мириться. И тогда уж им на пути лучше непопадаться. Это, я тебе скажу, такие африканские страсти — ужас! Но за месяцспокойной жизни я тебе ручаюсь. Только ты на всякий случай деньги вперед толькоза две недели дай.

Ленкин дом находился в центре, на Кирочной. Коммуналка ивправду была жуткая, но я промолчала — не в моем положении капризничать. Соседазвали Витькой, и хоть и пил он не в меру, но был полной противоположностьюсвоему тезке — соседу прабабушки Софьи. Этот был маленького роста, лысоватый икривоногий, на месте его жены я ни за что к такому бы не вернулась. Сговорилисьмы с ним быстро, помогла Ленкина рекомендация.

Комната была небольшая, но достаточно опрятная, что вызвалоу меня немалое удивление. Я почувствовала благодарность к незнакомой Витькинойжене. Он сказал, что мебелью я могу пользоваться, а также посудой и чайником, яотдала ему деньги вперед за две недели, и Витька удалился, весьма довольный.

После его ухода я выпустила Багратиона и постучала к Ленке.Она сама меня пригласила, сказала, что мужа нет, а она хочет показать мне своирисунки и вообще поболтать.

— Слушай, Коломийцева, — начала я, — да естьли он вообще у тебя — твой неуловимый муж? Все время он отсутствует…

— Не называй меня по старой фамилии, — заметилаона, — я ее терпеть не могла с детства. Я теперь не Коломийцева, аБородулина…

— Можно подумать, что Бородулина намного лучшеКоломийцевой, — по инерции начала я и остановилась. — Как, тысказала, твоя фамилия? А муж твой кто?

— Никита Бородулин, — Ленка расплылась вулыбке, — а ты что — с ним знакома?

Еще бы мне не быть с ним знакомой! Никита Бородулин учился внашей школе двумя классами старше, то есть, когда мы перешли в девятый, он ужезаканчивал школу. Разумеется, мы, девчонки, знали всех выпускников, хотя за всевремя учебы Никита вряд ли сказал с нами пару слов, такие малолетки его неинтересовали. Он был не то чтобы очень красивый, мы с девчонками определили егокак интересного. Высокий, темные волосы, белозубая улыбка. Какой-то там у негобыл душераздирающий роман с девочкой из параллельного класса, наша с Ленкойподружка Надька Ведерникова жила с ней в одном подъезде. Она рассказывала, какоднажды разразился жуткий скандал, потому что к родителям девочки явиласьНикитина мамаша и орала, что их дочь соблазнила ее сына, что он совершеннозабросил учебу, а класс выпускной. И если им все равно, что их дочь никуда непоступит, то ей, Никитиной мамаше, вовсе не безразлично, если ее сын не попадетв художественное училище и пострадает его творческая карьера. Все это, конечно,сделало Никиту популярным, но потом он сдал выпускные экзамены и пропал изнашего поля зрения, только Надька Ведерникова как-то мимолетом упомянула, что утой девчонки с Никитой все кончено и к ней уже ходит другой парень.

Знакома ли я с Никитой? Если бы все закончилось школой, то яс чистой совестью могла бы сказать Ленке, что совсем его не знаю. Но вот черездва года, когда уже я сдавала выпускные экзамены, мы столкнулись с ним наулице. Я выронила стопку книжек, он стал их подбирать. Мы присели одновременнои стукнулись лбами, ситуация как в плохом фильме. Но тогда мне вдругпоказалось, что шумный летний день затих на минуту, и это было вовсе не отудара по лбу.

Я узнала Никиту сразу же, а он вспомнил меня с трудом илисделал вид, что вспомнил. Все это было совершенно неважно. А важно было то, чторядом со мной вдруг оказался самый лучший, самый умный, самый красивый пареньна всем свете.

Это было как взрыв. Взрыв влюбленности, вовсе не детской.Хорошо, что мне осталось сдать только один последний экзамен. Таким образом, уменя оказалось много свободного времени, и любовь накатила на меня, как цунаминакатывает на прибрежные города.

Не знаю, что чувствовал ко мне Никита, за все время нашегонедолгого романа я как-то не удосужилась спросить его об этом. Очевидно, я емунравилась, если он решил проводить со мной время.

Мы встречались каждый день. Первые три дня мы гуляли взоопарке, потели в кино и целовались на лавочке в Екатерининском скверике. Начетвертый день Никита привел меня к себе домой. Его родители уехали на двенедели в Италию.