Федерика в течение двух месяцев брала каждую воскресную вечернюю смену, чтобы иметь возможность отвечать на мои телефонные звонки. Я попробовала однажды, рассчитывая, что застану ее или Тео, и мне повезло с первого раза. Я надеялась, что линию там будет сложнее отследить, если Кирилл попытается. В «Синий кролик» звонили отовсюду, так что случайный звонок из ниоткуда в Пенсильвании не показался бы слишком странным.

— Как ты? — Федерика понизила голос, ее знакомый тон был таким же успокаивающим, как теплые объятия.

— Хорошо. Ты?

— Как всегда. Я была у нее вчера.

— Как она?

Нервы всегда скручивались у меня в животе при этом вопросе. Когда Кирилл вышвырнет Мару из дома престарелых Сидар-Грин? Вряд ли он будет держать ее там вечно, учитывая огромные расходы. Он был богат, но я не могла представить, что он будет оплачивать счета своей бывшей девушки, будучи женатым.

— Она хорошо. Очень хорошо. Глэдис рассказала мне о новом лечении, которое они на ней пробуют. Видны положительные сдвиги.

— Правда?

Я знала, о каком лечении она говорит. Я хотела испытать его годами, но у меня никогда не было достаточно денег, чтобы рассмотреть такую возможность. Неужели Кирилл заплатил за него?

— Да, — ответила Феде. — Тебе следует вернуться и навестить её, Лори. Если братва Черновых создаст проблемы, обращайся в полицию.

У меня голова шла кругом. Она не знала о ребенке. Если бы знала, не стала бы предлагать вернуться. Это все усложняло.

— Он был здесь, спрашивал о тебе.

— Кирилл? — даже произносить его имя было трудно.

Я оглянулась через плечо, внезапно испугавшись. В моей памяти он вырисовывался таким всемогущим, как сверхчеловек. Я почти ожидала увидеть его, выходящего из тени деревьев, окружающих парк, вызванного звуком своего имени.

— Да. Он сидел в баре и наблюдал, как мы с Тео работаем.

— Он нигде больше не поджидал вас?

— Нет, пока нет.

— Мне так жаль, — пробормотала я, чувствуя себя несчастной. Я знала, что он делает — пытается заставить меня связаться с ним, чтобы попросить его оставить моих друзей в покое. — Я не понимаю, зачем ему вообще это нужно. Почему бы ему не отправиться в медовый месяц и не забыть об этом?

Мой гнев выжег дорожку в груди, оставив после себя изжогу — обычный побочный эффект моей постоянной тошноты.

— Лори, он не похож на человека, который собирается сдаться в ближайшее время. Он выглядит так, будто только начинает, а что касается брака, то он не носит кольца.

— Ну и что? Вероятно, это опасно для здоровья, учитывая, сколько крови ежедневно пачкает его руки, — пробормотала я.

— Может, я приеду к тебе?

— Нет, Феде. Он не давит на тебя только потому, что знает: я не стану подвергать тебя опасности. Я не могу пойти на такой риск. Не сейчас.

— У тебя нехороший голос, Лори. Ты звучишь так… — она замолчала, не в силах озвучить очевидное и сделать разговор неловким.

— Сломлено? Зло? Чертовски одиноко? У меня все вышеперечисленное, но эти звонки помогают мне оставаться в здравом уме. Ты не даешь мне свихнуться, — сказала я ей.

— Да, верно. Мне жаль, что все это случилось с тобой.

— Эй, не то чтобы ты не предупреждала меня сто раз. Откуда у тебя такая проницательность во всем этом? У тебя есть хрустальный шар, который ты прячешь от нас?

Феде сдержанно рассмеялась.

— Я бы рассказала тебе, но не хочу подвергать тебя опасности. — Она повторила мои слова, напомнив, что у всех нас есть секреты, и это наше право — хранить их.

Я кивнула и попыталась сосредоточиться на чем-то, что делало меня счастливой.

— Как Тео?

— Ты не поверишь. Он обручился.

— Что?

Глава 9

Кирилл

Каждое утро начиналось одинаково. Я резко просыпался на кровати в смежной комнате — той самой, в которой в последний раз спала Молли, — и с усилием вставал. В моих кошмарах я слышал, как она зовет меня по имени. Я бесконечно искал ее по темным коридорам, слышал ее голос, но никогда не находил. Сон всегда заканчивался одинаково. Я падал со сломанной, скрытой от глаз лестницы и бросался в темноту, зная, что Молли не зовет меня на помощь, а прощается.

Как по часам, я потянулся к телефону и проверил электронную почту. Я тратил целое состояние на частных детективов не для того, чтобы позволять им спать допоздна.

Прошло два месяца.

Что-то должно было уже обнаружиться. За два месяца Молли ни разу не воспользовалась своим банковским счетом и не появлялась ни в одном месте, где бы ее имя могло быть обнаружено в какой-либо системе. Где, черт возьми, она была? Должно же быть хоть что-то.

Когда поиски ее вымышленного имени ни к чему не привели, я обратил свое внимание на известных мне людей в ее жизни, которые имели для нее значение. Теперь, когда Генри был мертв, их осталось только трое. Ее мать, Мара, и ее коллеги из «Синего кролика». Я ставил на Федерику.

Эта девушка была полна секретов, ее личная жизнь тому подтверждением, и я был уверен, что она скрывала и секреты Молли. Вопрос заключался в том, как и когда подтолкнуть ее к их раскрытию. Я знал, что моя умная Молли не стала бы напрямую подвергать свою подругу опасности, поэтому выпытывать точное местоположение у Федерики было нецелесообразно. Тем не менее, это была ниточка, за которую стоило потянуть, и единственный в нашем распоряжении способ найти Молли.

Я замер, проверяя электронное письмо от новой группы наблюдения, которую мне настоятельно рекомендовали, и сердце сжалось в моей пустой груди.

Я дважды перепроверил информацию в нём. Несмотря на крайне незаконный и сложный характер прослушивания линии, принадлежащей конкурирующему синдикату, мой парень внедрил программу отслеживания в телефонную систему «Синего кролика». Я уже изучил и отбросил звонки на телефоны Тео и Федерики, а также в Сидар-Грин. Молли знала, что лучше не связываться по этим номерам.

Я позвонил молодому хакеру сразу же, как только вскочил с кровати. В комнате постепенно пропадал запах Молли, несмотря на все мои усилия не дать Ольге постирать простыни или грязную одежду, которые Молли оставила после себя.

— Говори, — потребовал я, как только звонок соединился. Я прошел на кухню и включил кофемашину, ожидая с нетерпением.

— Сейчас, дай мне минутку. Я лег спать час назад, — пробормотал парень по имени Роуэн.

— Не моя проблема, — отрезал я и стал беспокойно ждать.

В трубке послышался зевок, а затем он начал.