но до сих пор Феде молчала. Воскресенье было единственным вечером, достаточно спокойным, чтобы убедиться, что к телефону подойдет именно она.

— Я не против. Я буду делать это вечно, если это то, что тебе нужно. Береги себя, Мэллори, — было последнее, что она сказала, прежде чем повесить трубку.

Я сидела и смотрела на свой телефон несколько минут, странно обеспокоенная окончанием разговора.

И только когда я возвращалась к Фреду с пакетом, полным пряно-ароматных закусок, до меня дошло.

Мэллори.

Береги себя, Мэллори.

— Думаю, теперь, когда самое большое событие в Уиллоу-Крик официально завершено, мы можем похлопать себя по плечу за обслуживание, — прогремел на всю кухню голос Лео.

Я с признательностью прислонилась к металлической столешнице и улыбнулась. Сегодня вечером его ресторан впервые обслуживал масштабную свадьбу. Это было для пары местных ребят, ставших вирусными сенсациями и миллионерами. Торжество проходило в его заведении, и полученные в результате кадры, снятые ими и их гостями, вознесут его скромный ресторан высокой кухни в стратосферу. Я не могла быть более счастлива за него — или более не уверена в своем будущем в Уиллоу-Крик.

Видеоролики должны были попасть на всевозможные онлайн-платформы, и я прилагала все усилия, чтобы держаться от камер подальше. Не знаю, удалось ли мне это, хотя шансы на то, что Кирилл увидит меня на заднем плане видео, снятого случайным блогером, были минимальны. Он не был любителем социальных сетей.

Проблема с Уиллоу-Крик была больше связана с тем, что Феде назвала меня настоящим именем несколько дней назад. Если она знала мое имя, было только одно место, где она могла его услышать. Даже для персонала дома престарелых я была Лори Уилсон, так что это должен был быть кто-то из людей Кирилла или сам Кирилл. Феде назвала его как какое-то скрытое послание? Предупреждение о том, что он добрался до нее?

Означало ли это, что он отследил звонок? Я всегда пользовалась одноразовым телефоном, но достаточно ли этого? Я понятия не имела. В области скользкого, незаконного поведения я была вне конкуренции рядом с его силой и размахом, не говоря уже о его природной способности быть сумасшедшим сталкером.

Я должна была уехать сейчас же и перестать тянуть время. Я чувствовала это нутром. Но тогда я потеряла бы единственное хорошее в своей жизни. Уиллоу-Крик, Фреда и Лео, свою работу. Теперь мне нужно было беспокоиться не только о себе. Мне также приходилось беспокоиться и о ребенке. Это было крайне утомительно.

Сегодня вечером Лео попросил о помощи всех своих знакомых, чтобы обслуживание на таком большом мероприятии прошло безупречно. Я согласилась помочь, хотя никогда еще так не уставала. Кухня была убрана, и весь персонал в приподнятом настроении отправился в местный бар, чтобы отпраздновать успех мероприятия.

— Ты с нами, Молли? — спросила Тара, одна из официанток, хватая свою сумку.

— Конечно, ненадолго, — согласилась я.

Я не хотела идти, но после разговора с Федерикой я нервничала всякий раз, когда оставалась одна. Мне нравилось находиться в толпе, насколько это было возможно.

Думаешь, эти люди смогут помешать мне забрать тебя, Молли? — отозвался в моей голове непрошеный голос призрачного Кирилла. Я вышла из кухни, не дав себе возможности слишком сильно зацикливаться на нем. Во дворе перед старым кирпичным зданием стояла большая группа людей. Я присоединилась к ним, сразу почувствовав себя в большей безопасности.

— Все готовы? — крикнул кто-то спереди, прежде чем группа двинулась в направлении бара.

Заведение Лео находилось недалеко от Мэйн-стрит. Я оглянулась, пока мы шли, и вздохнула. Организатор свадьбы повесил на окно небольшую табличку, чтобы гостям было понятно, где проходит праздничный ужин. Это была доска, освещенная свечами, которые все еще горели в темноте. Готова поспорить на миллион долларов, что Лео совсем забыл о них. Наверняка, он был все еще внутри.

— Эй, ты иди. Я отойду на секунду, — сказала я Таре.

— Мне подождать тебя? — спросила она, прерывая разговор с парнем рядом с ней.

Я покачала головой.

— Нет, все нормально. Лео еще внутри. Я догоню.

Я повернулась, быстрым шагом прошла через внутренний двор к задней двери и открыла ее, набрав код на панели.

— Лео? Ты здесь? — позвала я через пустую кухню.

Все лампы были включены, так что я была уверена, что он все еще здесь, но не могла разглядеть никаких признаков его присутствия. Я направилась ко входу в ресторан, намереваясь сама задуть свечи.

Внезапно громкий хлопок заставил мое сердце подпрыгнуть ко рту. Все мое тело напряглось, и я обернулась, ища источник звука.

Лео рассмеялся над моим паническим выражением лица, а затем посерьезнел, когда рассмотрел меня получше. Он стоял у двери морозильной камеры, держа в руках бутылку марочного шампанского, а пробка валялась на стойке.

— Черт, прости, Молли. Я лишь хотел произнести небольшой тост, чтобы отпраздновать. Я не хотел тебя напугать.

— Все в порядке. Я пришлю тебе счет за лечение от ПТСР, — неуклюже пошутила я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Договорились. Я с радостью покрою твои счета за все травмы, связанные с выбиванием пробки из шампанского, — ухмыльнулся он. — Ты разве не собиралась в бар?

— Собиралась. Но увидела, что эти чертовы свечи все еще горят у входа.

— Точно. Можешь убрать их, пока я наливаю?

— Конечно, но я воздержусь. Не любительница шампанского, — сказала я, выходя из кухни и направляясь в обеденный зал. В воздухе все еще пахло изысканным десертом, который приготовил Лео.

Запах черной вишни и темного шоколада повис в воздухе, на секунду погрузив мой разум во тьму. Мое сердце бешено заколотилось, а кожа натянулась. Забавно, как простое сочетание запахов может вызывать такие яркие воспоминания. Если бы я закрыла глаза, то могла бы поклясться, что нахожусь в «Башне», и Кирилл притягивает меня в объятия, окружая своим ароматом.

Неужели этот запах теперь всегда будет вызывать у меня подобную реакцию?

Я подошла к свечам и быстро задула их. Едкий запах горящего фитиля наполнил воздух и развеял воспоминания. В комнате наступила темнота, и лишь свет от пожарного выхода освещал ее.

Когда я повернулась к кухне, мое внимание привлекла не заглушенная машина, стоящая на улице. Она была черной, с тонированными стеклами, которые я нечасто видела за пределами Нью-Йорка. Я смотрела на нее, пока беспокойство поднималось по моему позвоночнику, как призрачные пальцы, пробегающие по каждому бугорку кости.

Отступив от окна, я так пристально уставилась на машину, что у меня зарябило в глазах. Она без предупреждения тронулась с места и исчезла