На улице начало августа. Ночи теплые, в воздухе витает романтика. И так хочется любви. Той первой, заветной, которая разжигает страсть внутри и бьет по щекам, чтобы те стали алыми от страсти и стыда.

Длинные светлые волосы, голубые глаза, точеная фигурка- это все про меня. Ростом немного не вышла конечно, но да я и не стремилась в модели. Как-то не до этого было. Надо было учиться, работать, заботиться о младших братьях, которые появлялись каждый год, как по заказу. Явно не моему.

Мы сидели с подругой у речного вокзала, держа в руках горячительное, и громко, вызывающе смеялись. Не знаю, кого я хотела привлечь этим безумным гоготом, но к нам подошла компания из трех пацанов. Все обычные на вид, с ежиками на головах, в тренниках. Смешные и такие простые в общении. Только один из них был с какой-то грустинкой в глазах и выглядел старше. Его звали Гриша. Он только вернулся из армии и, как сказали его друзья, заново привыкал жить не по уставу.

Мне казалось, что Гриша не особо слушал, о чем мы трещали. Складывалось впечатление, что он где-то в своей вселенной блуждал. Но одно мне стало очевидно — я ему приглянулась. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом. В нем не было похоти или вызова. Гриша смотрел, как-будто оценивал меня. Не мою внешность, а именно меня. Ту, которая пряталась за хмельным смехом и пустыми улыбками.

Когда стрелка часов плавно показала полночь, мы стали собираться по домам, а Гриша вызвался меня проводить.

Так мы и стали с ним встречаться. Моя мечта о первой любви сбылась! Это была та самая любовь, про которую читала в книгах, о которой смотрела фильмы.

Я поступила в педагогический и буквально через два месяца узнала, что беременна. Сколько слез я пролила в тот вечер, когда этот проклятый тест показал две полоски. Как сказать маме? Как сказать Грише? Мне всего семнадцать и я хочу жить. Выучиться, найти работу. Выйти замуж в конце концов, что бы родить ребенка в браке.

Когда сказала об этом Грише, то ожидала чего угодно, только не этого.

— Галя, давай распишемся. У меня же есть своя квартира. Переезжай сегодня. Родители давно живут в другой квартире, сестра замужем и живет с мужем у него. Нам втроем места точно хватит.

— Гриша, я хочу жить с тобой. Но не хочу рожать. Сейчас не хочу. Пойми, — пыталась до него донести свои мысли и переживания.

Но он мне твердо сказал, что, если сделаю аборт, то он не посмотрит больше в мою сторону. И я сдалась, потому что любила.

Токсикоз, новая жизнь на новом месте, скорая роспись с пузом под снегопадом. На том, что можно было назвать свадьбой, веселились все, кроме меня. Потому что не выпить, ни потанцевать. Все болело, постоянно мутило. Да и жизнь с Гришей оказалась не такой уж сказочной, как себе рисовала. Его армейские замашки по поводу чистоты полов и горячей свежеприготовленной пищи были для меня рвотным порошком. Не могла я и учиться, и убирать, и стоять за плитой постоянно.

Потом роды. О! Это вообще отдельная тема. Я порвалась так, что еле зашили. После не могла сидеть два месяца вообще. Грудное вскармливание было адом. Грудь болела, ребенок орал, я плакала, потому что Гриша настаивал, что бы кормила грудью Алину. А я не хотела. Она высасывала из меня все соки. Крики по ночам, крики днями, крики, крики, крики.

Я сходила с ума, потому что мне не с кем было поделиться своей болью и проблемами. Все мои подружки как-то самоликвидировались, когда узнали о том, что решила рожать. У нас не стало общих тем. Да и не до пеленок им было. Они учились, веселились. А я сидела, как последняя дура дома и варила борщи, пытаясь впихнуть мозолистую сиську в рот орущему ребенку.

Когда Алине исполнилось пол года, мы ее оставили с родителями Гриши и первый раз вышли в люди. А точнее в клуб. Как же это было круто! Я смогла наконец-то ощутить себя той беззаботной девчонкой, которой была до эпизода с тестом. Вино лилось рекой, музыка, танцы. Это был нереальный кайф.

Потом снова дом и день сурка. Я любила и люблю свою дочь. Правда. Но не люблю, все, что связано с домашними делами и заботой о потомстве. Мне этого хватило с мамой, которая, как кошка, мешками тащила детей от разных мужиков в дом и спихивала на воспитание мне.

Мне срывало крышу. Я хотела опять на свободу. Хотела выйти и просто прогуляться. Без коляски! Одна!

Как-то вечером мы поругались с Гришей и я ушла, хлопнув дверью. В кармане были деньги, в душе раздрай и я отправилась в тот самый клуб, где мы недавно были с ним. Пиво, музыка, а потом клубный туалет с каким-то волосатым музыкантом.

Я почувствовала себя женщиной. Не домработницей, не едой на двух ногах, а женщиной, которая привлекает и соблазняет мужчин.

С этого момента я стала чаще ругаться с мужем, чтобы была веская причина уходить из дома. Он безропотно оставался с ребенком, пока я ходила и занималась втихаря сексом с малознакомыми людьми. В один из таких вечеров познакомилась с Мишей. Красивый парень, высокий, весь в татту и на байке. Знаете, такой плохиш. Он стал регулярно писать и звонить мне, а я и не была против. Он стал моим официальным любовником. Но этого ему было мало. Миша хотел большего. Наши отношения продлились полгода, когда приняла решение уйти от мужа и дочки.

Собрала вещи и оставила свою семью. Думаю, что Гриша уже и так все понял. Да и Алинкой я не особо занималась. Чаще спихивала на свекров и уходила по своим делам, прикрываясь тем, что мне надо в училище по поводу восстановления вопросы решить.

Я ушла к Мише и зажила той счастливой и свободной жизнью, которой хотела и к которой стремилась. У меня было все, но частичка души все же осталась там. С Алиной. С Гришей было все понятно. Он мне не подходил по своим понятиям