Вот уже две недели он не отвечал на телефонные звонки. Ужочень ему не хотелось объяснять матери, где и с кем он проводит свободноевремя. Скажи он ей, что это женщина с фамилией О'Райли, и мать хватил бы удар.Лиз он об этом предпочитал не говорить. Всему свое время.

— И как давно женаты твои родители?

— Тридцать восемь лет. Папе, по-хорошему, следовало бывручить какую-нибудь награду. Например, «Пурпурное Сердце».

Лиз рассмеялась.

— Я ведь говорю серьезно. Ты наверняка не встречалатаких, как она.

— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.

— Тс-с-с! Разве так можно говорить! — Легко былоповерить, что за спиной Берни с топором в руках стоит его мать. — Лиз,смотри, это действительно опасно!

Оба рассмеялись. Говорили они до полуночи. Во время второгосвоего приезда на Стинсон-Бич Берни поцеловал Лиз. Пару раз их застала споличным Джейн, но дальше поцелуев дело не шло. Присутствие Джейн смущало Берни— ему не оставалось ничего иного, как ухаживать за Лиз так же, как это делалосьв старину. Времени впереди у них было предостаточно, здесь же комнату Джейнотделяла от них лишь тонюсенькая стенка.

В воскресенье Берни вернулся с тем, чтобы помочь Лиз собратьвещи. Подруга уже предупредила ее о том, что пора выезжать, и это значило, чтоотпуск их окончен. По дороге домой Лиз и Джейн были настроены так мрачно, чтоБерни не выдержал:

— Послушайте меня — я обращаюсь к вам обеим… Почему бынам куда-нибудь не прокатиться? Кармел или озеро Тахо, а? Как вам такоепредложение? Я ведь нигде не был, вы бы мне все это и показали. Можно поехать ине в одно место.

Лиз и Джейн ответили на это радостными воплями. Уже наследующий день секретарша Берни бронировала три спальни в кондоминиуме наберегу озера Тахо. Они могли провести там уик-энд, прихватив заодно и Деньтруда. Когда вечером он сообщил им об этом, радости их не было предела. Джейнчмокнула его в щеку и отправилась спать. Лиз быстро уложила ее и уже черезминуту вновь появилась в своей крохотной гостиной. В квартире была всего однаспальня, там стояла кровать Джейн; Лиз же довольствовалась диваном, стоявшим вгостиной. Берни быстро понял, что ситуация в этом смысле ничуть не изменилась:как и прежде, от девочки их отделяла лишь тонкая стенка.

Лиз смотрела на него как-то странно.

— Послушай, Берни… Я хочу, чтобы ты меня понялправильно… Наверное, нам не следует ехать на озеро Тахо. Берни изумленноуставился на Лиз:

— Но почему?

— Это слишком хорошо… я знаю, что это звучит странно,но мне кажется, что с Джейн так поступать нельзя… Представь, что будет с неюпотом?

— Потом? — В тот же миг Берни понял, что она имеетв виду.

— Потом, когда ты вернешься в Нью-Йорк. — Онисидели на диване друг возле друга, Лиз держала его за руку. — Или когда янадоем тебе. Мы с тобой взрослые люди и понимаем, что так обычно и бывает… Этоможет случиться через месяц, через неделю или через год…

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Он сказал это еле слышно и тут же поразился собственнымсловам, прозвучавшим, казалось, помимо его воли. Однако, заглянув в глаза Лиз,он понял, что слова эти сорвались с его языка совсем не случайно.

— Что? Не надо так шутить. — Она поднялась сдивана и стала нервно расхаживать по комнате. — Ты ведь меня совсем незнаешь.

— Нет. Я тебя знаю. Одного взгляда на женщинудостаточно для того, чтобы понять — хочешь ты видеть ее или нет… Я же всю жизньобманывал себя — мол, время покажет, так это или не так… Проходило два месяца,или три, или даже шесть, и всегда оказывалось, что первое впечатление былоистинным… Тебя же я полюбил с первого взгляда. Когда я увидел тебя во второйраз, я понял, что лучше тебя нет никого на свете… Для меня было бы счастьем всюжизнь завязывать тебе шнурки или что-то вроде того, не требуя ничего взамен.Так что же ты прикажешь мне делать? Полгода ходить вокруг да около, делая вид,что я хочу получше познакомиться с тобой? Мне это совершенно ни к чему. Я люблютебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Он смотрел на нее во все глазаи вдруг понял, что ничего прекраснее этого мгновения в его жизни еще небыло. — Ты согласна выйти за меня, Лиз?

Она смотрела на него с улыбкой и казалась сейчас куда моложесвоих двадцати семи лет.

— Ты все-таки сумасшедший. Ты это знаешь? Самыйнастоящий псих. — Лиз чувствовала примерно то же, что и он. Она была отнего без ума. — Я не могу выходить за кого-то замуж всего через три неделисо времени знакомства… Что подумают люди? Что скажет твоя мама?

Она могла говорить все, что угодно, — Берни чувствовалсебя на седьмом небе.

— Слушай. Коль скоро ты не Рахиль Нусбаум и девичьяфамилия твоей матери не Шварц и не Гринберг, то все это особого значения уже неимеет.

— Ну да. Попробуй скажи ей, что ты знаком со мной всеготри недели.

Лиз подошла к дивану, и Берни вновь посадил ее рядом ссобой.

— Я люблю тебя, Элизабет О'Райли, будь ты родственницейсамого папы римского или познакомься мы с тобой только вчера. Жизнь и такслишком коротка. Я не хочу тратить время понапрасну. Мы не вправе такпоступать. — Ему в голову пришла замечательная идея. — Мы сделаемвсе, как надо. Сначала обручимся. Сегодня первое августа… А поженимся мымесяцев через пять — на Рождество. Если к этому времени ты раздумаешь, тогда,естественно, ничего не произойдет. Как тебе такая идея?

Он уже думал об обручальном кольце, которое он ей купит: внем будет камешек в пять каратов… или в шесть… или даже в десять… Берни нежнообнял Лиз и заглянул ей в глаза. Она плакала.

— Но ведь мы с тобой еще ни разу… не были вместе…

— С моей стороны это серьезный просчет… Именно на этутему я и хотел поговорить с тобой. Ты не могла бы подыскать ребенку сиделку? Неподумай, что я плохо отношусь к нашей девочке, дело в другом… Я хочу пригласитьтебя к себе…

— Я подумаю на эту тему, — со смехом ответила Лиз.Ничего более невероятного с ней еще не происходило.

Он был таким хорошим, он бы всю жизнь заботился о ней и оДжейн, и — это было самое главное — она действительно любила его, пусть они ибыли знакомы всего три недели… Лиз не терпелось рассказать обо всем своейближайшей подруге Трейси, работавшей в той же школе, та вот-вот должна былавернуться из отпуска. Когда она уезжала, Лиз была одинокой женщиной, теперь жеона была обручена с генеральным управляющим «Вольфа». С ума сойти, да итолько. — С девочкой будет кому посидеть.

— Стало быть, мы обручены? — спросил Берни, сияя.

— Выходит, что так.

Сама она в это не могла поверить.

— Что, если свадьба состоится двадцать девятого декабря?Это будет суббота. — Берни работал над составлением планов для магазина иподобные вещи держал в голове. — Мы отпразднуем вместе с Джейн Рождество ипроведем наш медовый месяц где-нибудь на Гавайях.