а у меня и угостить их нечем, ну я и говорю: «Други мои! Вы знаете, что роздал бы я вам деньги и налил вина, коли они бы у меня были, но нету того. Так дарю вам колонну неприятельскую, что перед нами виднеется!» И что бы вы думали? В тот же день кинджары разбиты были!

В ответ на его историю разлился серебряным колокольчиком смех Ольги. Аннушка с трудом удержалась от болезненной гримасы, смех сестры бился в виски набатом, ещё не болью, но предвестником. Андрей Дмитриевич гримасы даже не скрывал, правда не болезненной, скорее уязвлённо-мнительной. Ольга упивалась ревностью одного соседа по столу и вниманием обоих.

Гостям подали горячее. Аннушка мотнула головой, запах наваристого бульона закупорил ноздри, для каждого вдоха требовалось неимоверное усилие. Во рту пересохло. Рука потянулась к графину с водой.

— Петенька, поухаживай за соседкою, — велела Орлова.

Молодой человек встрепенулся, дёрнулся, попытался Аннушке помочь, но лишь окунул локоть в суп и, залившись краской, спрятал руки под стол.

— Ох ты горюшко! Нескладень! Как есть нескладень! — заголосила его матушка высоким голосом. — Весь в меня пошёл. То ли дело батюшка его покойный. Вот ведь кто всю жизнь ловок да удачлив был! Окромя того разочка распоследнего… растреклятого!

Петенька, и без того тушующийся неимоверно, вовсе сник.

— Не переживайте, всё поправимо, — тихо проговорила Аннушка и, обернувшись, сделала знак лакею. Тот понятливо кивнул и поспешил прийти на выручку.

— Не извольте беспокоиться, сделаем всё в лучшем виде, — тихо уверил он молодого человека и попросил следовать за собою.

Скрежетнув стулом, всё ещё краснеющий и затравленно озирающийся Петенька встал из-за стола. Ольга одарила его сочувствующим взглядом и милой улыбкой. Он робко улыбнулся ей в ответ и вслед за слугою покинул столовую. Вслед ему раздавался голос генерала Турчилина, обращающегося к Орловой:

— Да бросьте вы, дорогая Мария Гавриловна, парня конфузить. С кем не бывает! Вот помню, было мне лет осьмнадцать…

Аннушка, радуясь, что внимание соседки надёжно зафиксировано бравым генералом, сама наполнила бокал водою и пригубила, а спустя пару минут рискнула отправить в рот пару ложек уже слегка остывшего супа. Давящее ощущение неотвратимо наступающего приступа не исчезло, но затаилось, позволяя свободно дышать, смотреть и слушать.

Вокруг журчали обычные застольные разговоры, вдовая Мария Гавриловна млела от рассказов генерала и мало обращалась к соседке, за что Аннушка была искренне благодарна Турчилину. Орлова была женщиной в целом доброй, но до крайности суетливой, назойливой и неумной. По возрасту она уступала и хозяйке вечера, и Татьяне Михайловне, но смотрелась гораздо старше.

Гости вели себя непринуждённо. Музыка то затихала, то становилась громче. Аннушка несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд Милованова, но делала вид, что не замечает его. Каждый такой взгляд отзывался покалыванием в ладони. Аннушке казалось, будто искры пробегают по Знакам. Руку она старалась держать так, чтобы окружающие не заметили символов. Расспросов не хотелось.

Прошла вторая перемена блюд, затем третья. Лакеи обнесли гостей вином. Особо почётных оделили огненным, тем самым, из подарка Милованова.

Дождавшись, когда бокалы у всех наполнятся, хозяйка поднялась и провозгласила первый тост, как полагается, за здоровье Государя Императора Павла. Все выпили стоя и под троекратное «Ура!».

Второй тост был от Милованова. Выпили за хозяйку вечера, за её здоровье и здравие всего её рода.

Аккурат после этого и Петенька вернулся за стол. Следом за ним в столовую юркнул тот самый котёнок, с которым недавно развлекала гостей младшая дочка хозяйки. Теперь же он устроил сольный номер, путаясь в ногах слуг, отчего те едва не теряли равновесие и не роняли уставленные снедью подносы. Лакеи спотыкались, проявляли чудеса эквилибристики, но лицо держали, не позволяя себе ни словом, ни делом оскорбить княжеского любимца. Особенно тяжким испытаниям подверглась выдержка слуг, когда двери отворились и четыре дюжих мужика внесли на плечах платформу с огромным целиком запечённым осетром на ней.

Котейка с воинственным мрявом с разбегу кинулся к рыбе, использовав одного из вносивших блюдо в качестве столба, по которому можно добраться до цели. Мужик дёрнулся и попытался стряхнуть с себя мурчаще-завывающий комок шерсти, но не преуспел. Тяжёлая платформа покачнулась, и рыбина из её центра медленно и величаво поплыла к краю. Лакей вытянулся в струнку, вновь подставив плечо под брошенный было угол. Осётр замер. Котёнок — нет. На лице несчастного слуги отразилась такая гамма эмоций, что перечислить их не осмелился бы ни один из присутствующих.

К мохнатому нахалу, страдающему от его когтей лакею и вальяжно раскинувшемуся на краю платформы осетру бросились сразу несколько человек: распорядитель вечера, слуги рангом помельче, пятеро гостей и сама княгиня. Но первой подоспела Аннушка. Она аккуратно подхватила распевающего боевой марш, карабкающегося уже по плечу слуги, котёнка на руки. Котёнок пару раз махнул лапами, рассекая острыми когтями воздух, издал возмущённое «Мрау-у-ууя» и затих. Аннушка одной рукой прижала разбойника к себе, пальцы второй зарылись в шерсть, легко перебирая шелковистую шёрстку, вычерчивали на коже зверька обережный знак, который мамки часто рисуют младенцу на лобике, чтобы спал спокойнее. Котёнок расслабился, размяк, завибрировал.

— Спасибо, голубушка, — проговорила подошедшая княгиня, прижимая пухлую руку к обширной груди. — Спасла, можно сказать, меня от конфуза, а гостей от голодной смерти.

Все задвигались, заохали, захлопотали. Осетра наконец доставили к столу. Принесли корзинку с расшитой подушечкой внутри. Аннушка осторожно переложила туда посапывающего виновника переполоха и вернулась за стол.

— Отменная реакция! Отменная! — отсалютовал ей бокалом генерал Турчилин.

— Ох, душенька! Смелость-то какая! Как вы эдакого зверюгу на руки-то взять не побоялись? — запричитала Орлова.

— Не думаю, что опасность была велика, — сдержанно возразила Аннушка. — Котёнок просто игривый. С ним даже дети малые без опаски обращались.

— Ну, это Мария Андреевна, при всём моём к ней почтении, недосмотрела, — не унималась вдова. — Не дело это — детям с хищниками играться! Вот, помню, Петенька…

Петенька натужно закашлялся. Мать тотчас же забыла о хищниках, княгине и недосмотре и переключилась на сына, вновь причитая про неосторожность его и неуклюжесть.

Генерал Турчилин поиграл бровями, подкрутил ус и, подмигнув то ли Аннушке, то ли её соседу, зарокотал очередной анекдот.

Лакеи приносили одну перемену блюд за другой. Вино лилось рекою. Голоса гостей взмывали над столом, смешивались, превращались в неясный неразборчивый гул. Но всё заканчивается, подошёл к своему завершению и ужин. Из уст хозяйки прозвучал тост за гостей, и через пару минут распорядитель пригласил всех