взглядом, мол, даже и не мечтай! Больше спасать не буду. Ты со мной ещё за первый раз не рассчиталась.

Следующей в поле зрения ей попалась её сумка, и она уже хотела было пожертвовать ею, но тут вспомнила про орудия пыток на высоченной шпильке, на которых ей пришлось ходить сегодня всё утро, изображая герцогиню, поскольку продлевая её иллюзию, Максимилиан Рочестер не захотел расходовать свой магический резерв ещё и на одежду и обувь. К слову, и сумка тоже была не её. Элисон с её зарплатой на такую сумку пришлось бы копить полгода, живя при этом впроголодь. Где-то столько же стоили и орудия пыток, но жизнь дороже.

Мягкая кожа дорогущего сапога послушно и довольно комфортно для замаха сжалась в кулаке.

Замах и… в руке осталась лишь верхняя часть колоши.

Посмотрев на то, что осталось от колодки и, вспомнив, что минуту назад на её месте была её голова, Элисон сглотнула.

Игра в прятки перестала быть томной. Её и в самом деле пытались убить! И уже убили б, если бы она в свой первый файербол не вложила столько силы, что он сумел пробить защиту нападавшего.

На её счастье, её противник не знал, насколько большой у неё резерв. И потому опасался вступать с ней в открытый бой.

Пока она размышляла, запахло горелым. И, к сожалению, чадил вовсе не принесенный в жертву сапог, ибо от него к этому моменту уже осталась лишь кучка пепла, а кровать. И пламя медленно, но уверенно подбиралось к Элисон. Пламя, которое она могла остановить, только израсходовав весь свой резерв.

«Главное не поддаваться панике! – мысленно приказала себе Элисон, лихорадочно перебирая в уме варианты спасения. И вдруг её осенило: «Иллюзия! Конечно же иллюзия! Какая же я тупица! Ведь решение всё время лежало на поверхности! – отругав себя за несообразительность, приняла она решение и, потянувшись к своему магическому резерву, восстановила перед мысленным взором образ герцогини, что не составило ей особого труда после того, как она провела несколько часов, изучая её жесты, мимику и манеру поведения.

Три удара сердца и из-за кровати выскочили сразу две иллюзорные герцогини, одна из которых побежала к входной двери, а вторая к балконной.

Элисон же тем временем сначала доплела парализующее заклятие…

Пытавшаяся прикончить её девица, конечно, гораздо больше заслуживала получить фаейрболом, но Элисон была городовой и потому, во-первых, должна была действовать исключительно в рамках необходимой самообороны, а, во-вторых, очень уж ей хотелось поговорить с секс-бомбой по душам.

Затем вооружившись им и укрывшись отводом глаз выглянула из-за бортика кровати и… наконец, увидела того, кто пытался её прикончить. Точнее, ту. Причем ту с большой буквы, поскольку роскошные формы девицы столь выгодно подчеркивались обтягивающим их черным комбинезоном, что у неё невольно вырвалось:

– Ты случайно комнатой не ошиблась?

Потому как, и в самом деле, откуда ей знать, а может это у хозяина дома сексуальные игры такие.

Что, впрочем, не помешало ей запустить в, возможно, ошибшуюся комнатой секс-бомбу заклятием.

Которое обязательно бы попало в цель и парализовало её… если бы буквально за мгновение до встречи заклинания и цели, её не спугнула бы распахнувшаяся с грохотом входная дверь.

Само собой, распахнулась она не сама, а с помощью хозяина дома, который ввалился в комнату совершенно обнаженный, ибо полотенце, не выдержав потрясения, пало к его ногам…

Ну что вам сказать, ТАКОЕ появление ТАКОГО мужчины и… пропало зря.

Ибо секс-бомба в тот момент, поспешно ретировалась, как и пришла, через балконную дверь, а раздосадованная её побегом Элисон, вопя ей вслед: «Стой сволочь!», попыталась достать сапогом.

Лишнее и говорить, что «сволочь» не послушалась, а сапог, при всем его старании, до неё не долетел.

– Ну вот и откуда ты взялся на мою голову?! – наконец обратила она внимание на Дина, который, к тому времени не только потушил кровать, но и уже вновь обернул бедра полотенцем.

Другими словами, всё, что можно было пропустить и упустить, Элисон пропустила и упустила.

Впрочем, ей вполне хватило созерцания и того, что осталось неприкрытым. Не то, чтобы она не видела мужчин с голыми торсами и голыми ногами, но всё же. К тому же ТАКИХ – нет, не видела.

Высокий, мощный, с грацией дикого зверя, бронзовой кожей, прессом в шесть идеально очерченных кубиков, с четкой и рельефной грудной клеткой он казался живым воплощением идеала мужской красоты и силы. Он был больше чем просто мужчина – он был воплощением драконьей мощи, завораживающим и пугающим одновременно.

– Ещё б немного и я б её… – покачала она сокрушенно головой и, дабы скрыть смущение отвела взгляд в сторону, сделав вид, что оценивает масштаб разрушений в комнате.

Дин хотел было ответить, что он вообще-то примчался её спасать, но после последнего замечания передумал и поэтому просто напомнил:

– Вообще-то это мой дом, а у тебя тут грохот и горелым опять же воняло! Так что извини не смог пройти мимо!

– И часто ты мимо ходишь в полотенце и в пене? – поинтересовалась Элисон.

– В пене? – переспросил он. И тут же вспомнил, куда он собственно шел мимо. – Твою ж мантикору! – выругался он и рванул было на выход, но было уже поздно.

Грохот и запах гари привлек в комнату также и ту, на встречу которой он столь поспешно выскочил из душа.

– Ди-ин? А что у тебя тут… происходит? – поинтересовалось появившаяся в дверях Гиацинта Блумфилд.

Разумеется, от её взгляда не ускользнуло и то, что в комнате разгром и последствия пожара, однако ни первое, ни второе не заинтересовало её настолько, насколько заинтересовала Элисон, одетая в футболку, которая едва прикрывала ноги. Точнее, герцогиня Сильверлейк, при виде которой она как бы невзначай откинула голову, отчего волна густых ярко-рыжих волос, взметнувшись и каскадом опав на грудь, стела жидким золотом по изумрудному лифу, приковав взгляд к глубокому декольте облегающего платья из тончайшего шелка. Благодаря длине платья, не менее откровенно на показ были выставлены также и подчеркнутые высокими сапогами длинные ноги красавицы.

Лишнее и говорить, что всё перечисленное выше представляло из себя весьма отрадное зрелище для мужских глаз. К слову, голос у красавицы был под стать внешности, глубокий, мелодичный и завораживающий, даже, несмотря на прозвучавшие в нём стальные нотки.

– Гиацинта, я сейчас всё объясню, – заверил хозяин дома.

И если у Элисон до этого были какие-то сомнения, то теперь она точно знала, кто