по характерным чертам, я должна найти такую, которая включает в себя глажку футболок и использование огромного количества геля для волос.

Он проводит рукой по волосам.

— Я использую очень мало геля. — Мы едем вниз. — В следующую субботу, в то же самое время?

Я мысленно пытаюсь представить расписание магазина, но не могу вспомнить, запланированы ли у нас очередные посиделки.

— Угу… да, — исправляюсь я, улыбаясь Ксандеру, чтобы он понял, что мне тоже не понравилось исправление его отца. — Договорились. — Мы ждем, пока подгонят машину. — Чуть не забыла, надень одежду похуже.

Глава 16

В следующую субботу я встречаю Ксандера на обочине, желая избежать ситуации, произошедшей на прошлой неделе. Мама все еще верит в «друга из школы» и пока не настаивает на знакомстве с ним. И я не собираюсь что-либо менять.

Не замечая меня, Ксандер заглушает двигатель и вылезает из машины.

На нем потрясные джинсы, футболка и кожаные мокасины. Я указываю на его одежду.

— Серьезно? Разве я не говорила надеть самую ужасную одежду?

Он подходит прямо ко мне. На самом деле Ксандер на голову выше меня, однако сейчас, когда он стоит на дороге, а я на обочине, мои глаза находятся на уровне его подбородка.

— И тебе привет. — Мы не виделись с ним в течение целой недели. Он уезжал куда-то по делам бизнеса со своим отцом. На секунду мне кажется, что Ксандер хочет меня обнять, и у меня перехватывает дыхание, но он переводит взгляд на свой наряд. — Это и есть моя самая ужасная одежда.

Я пихаю его, удовлетворяя свой порыв к нему прикоснуться.

— Ты ужасен. — Но я знаю, что он не шутит. — Ладно, тогда сначала нам нужно будет кое-куда заехать.

Мы проезжаем несколько кварталов, и я указываю на парковку перед магазином «Армия спасения».

— Первая остановка — новая одежда. Пошли. Приоденем тебя.

Мы заходим в магазин, и нас встречает запах старой мебели. Это напоминает мне о Скай, поскольку мы часто проводим время в подобных местах.

— Размер обуви? — спрашиваю я.

— Двенадцатый… Подожди… мы выбираем здесь обувь? Не уверен, что смогу носить поношенную обувь.

— Кажется, ты сказал что-то философское. Теперь забудь об этом, малыш, потому что иначе ты испортишь свои ботинки.

— Я готов их испортить.

— Подожди, я разве дала тебе выбор? Нет, конечно, ведь ты все равно сделал бы неправильный. Поэтому мы покупаем обувь здесь. — Я тяну его в отдел с обувью. Есть всего три пары его размера. Я выбираю самые отвратительные: высокие ботинки с кислотно-желтыми шнурками. Затем заставляю его примерять одежду.

Пока он в примерочной, я хожу по отделу с толстовками. Передвигая вешалки, я резко останавливаюсь. Между отвратительным неоново-оранжевым свитшотом и голубой университетской толстовкой весит черное платье, расшитое бисером, с небольшим вырезом и коротким рукавом. Я проверяю размер. Как раз. Прикусываю губу и смотрю на ценник — сорок долларов. Дороговато для секонд-хенда. Но цена оправдана — платье винтажное. Лучшее, которое я когда-либо находила. И то, что оно спрятано между толстовками, говорит о том, что кто-то его уже присмотрел и спрятал, надеясь за ним вернуться. Но все равно сорок долларов — для меня слишком дорого. Мне так и не заплатили за этот месяц, и я сомневаюсь, что заплатят вообще. Мама не может себе этого позволить. Хотя моя крошечная зарплата не нанесет сильный урон нашему бюджету, зато позволит мне чувствовать себя несколько лучше.

— Я стараюсь не думать о том, кто носил это раньше, — кричит Ксандер из примерочной.

— Тебе нужен носовой платочек или ты прекратишь плакать? Выходи и дай мне на тебя взглянуть.

Я передвигаю вешалку со следующей толстовкой, чтобы закрыть черное платье. Даже если бы у меня и были такие деньги, куда бы я ходила в этом платье? На какое-нибудь вычурное мероприятие с Ксандером? Надеюсь, я не превращусь в девушку, мечтающую о парне, которого она никогда не получит.

Шторка в примерочную распахивается, и, застегивая нижние пуговицы на фланелевой рубашке, выходит Ксандер.

— Чувствую себя идиотом.

— Иногда это даже полезно. Теперь тебе нужна толстовка.

— У меня есть пиджак.

— Ты имеешь в виду свой очень дорогой пиджак? Не-а, так не пойдет. — Я вытаскиваю ближайшую серую кофту и кидаю ему.

— Отлично, я переодеваюсь назад в свою одежду.

— Нет, парень, тут ты будешь носить эти вещи. Поторапливайся, встретимся у кассы. — Я бросаю последний взгляд на платье и ухожу.

Кассирша смотрит на нас в недоумении.

— Вот, — говорю я, поворачивая Ксандера. Отрываю ярлыки с петли на джинсах и с рукава кофты, а затем протягиваю ей толстовку и обувь.

— С вас пятнадцать долларов, — говорит она.

Ксандер протягивает ей двадцатку.

— Пятнадцать? За это все?

Он все еще удивлен, когда мы идем обратно к машине.

— На прошлой неделе я купил носки за тридцать долларов.

— Потому что ты идиот.

— Спасибо.

— Кстати, мне нравятся твои новые ботинки.

Он закатывает глаза.

— Если унижение — твой вариант профессии, то могу ответить сразу: я в этом не заинтересован.

— Но у тебя так хорошо получается.

* * *

Мы приезжаем на кладбище, и Ксандер смотрит на меня.

— Что мы здесь делаем?

— Исследуем твой потенциал.

— Здесь?

— Помнишь, что я сумасшедшая? Пошли.

Я привела его сюда по нескольким причинам. Во-первых, это бесплатно, а у меня нет денег, чтобы устроить для него что-либо равное фотосессии. Во-вторых, я считаю, что Ксандеру нужно немного испачкать руки, расслабиться. Конечно, он в хорошей форме, но он понятия не имеет, что я для него приготовила.

— Здравствуйте, мистер Локвуд, — приветствую я, входя в похоронное бюро, которое располагается на пригорке. Папа Скай очень крутой. Он, со своими длинными белокурыми волосами и крючковатым носом, выглядит так, как и должен выглядеть обитатель кладбища. Меня всегда интересовало, владеет ли он этим кладбищем из-за своей внешности или же он выглядит так, потому что владеет кладбищем.

— Привет, Кайман. — Он протягивает две лопаты. — Вы уверены, что хотите это сделать?

— Да. — Я забираю лопаты.

— Хорошо, я уже начал, чтобы вы знали ее размер. Она прямо за дубом. — Он достает из кармана рацию и протягивает ее мне. — Если будут вопросы, обращайтесь.

Я передаю Ксандеру лопату.

— Хорошо.

— Могильщик? — возмущается Ксандер, когда мы направляемся к месту. — Серьезно? Ты действительно считаешь, что я захочу копать могилы?

— Это не просто копание могил, Ксандер. Речь идет об атмосфере. Спокойная жизнь в окружении мирной смерти.

— Да, ты сумасшедшая.

* * *

Земля прилипла к его волосам и размазана по щеке. Но даже в таком виде