Я работал над альбомом, и группе никак не удавалось клавишное соло. Настроение не то. Хотелось чего-то более грандиозного. И вместо музыкальных ассоциаций мы придумали сцену. Последствия битвы: «Представь себе прекрасный зеленый холм, лес, цветы, дух захватывает, и только что закончился бой. Плывет дым, сквозь него видны раненые солдаты – они лежат тут и там, ждут подмоги». Мы расписали сцену как можно ярче, а потом сказали: «Вот так и сыграй» – и начали запись. Клавишник сыграл безупречно.

С тех пор мы многократно использовали этот прием. Часто мы даже не знаем, как связаны образы и то, что мы хотим услышать. Если нарисовать какой-то конкретный образ или сюжет или представить, будто пишете музыку к фильму, и только потом заиграть, музыка нередко выходит внятнее.

Ограничьте информацию

Когда автор песен присылает демозапись трека для группы, я не хочу, чтобы на музыкантов даже минимально влияли музыкальные решения на демозаписи. Обычно я прошу кого-то одного, как правило гитариста, послушать запись, выучить аккорды, набросать их на листе с текстом и передать группе.

Когда потом гитарист и певец исполняют песню, ничто не подсказывает им ритм, кроме их собственного темпа.

Большим музыкантам эта практика дает больше пространства для самовыражения. Вместо того чтобы записать чистовой вариант демо, они творят на всю катушку, сами принимают решения, и в песне открываются новые, зачастую непредвиденные горизонты. Если они пробуют и так и этак, но результат не блестящий, всегда можно послушать демозапись – хотя это требуется редко.

Общий принцип – защищать и ограждать людей, с которыми работаешь, от всего, что может помешать их творческому процессу. Достаточно самого условного наброска. Если хотите, чтобы артисты выложились полностью, не мешайте им творить. Если вы дадите сценаристу книгу, план или одно предложение и попросите написать сценарий, вы получите три разных результата.

Эти упражнения не высечены в камне. Наша цель – поиграть с ракурсами или условиями и посмотреть, куда это приведет вас и ваших коллег. Попробуйте создать собственные версии этих экспериментов. А если будете пробовать мои, не стесняйтесь их подправить или попросту в нужный момент отбросить. Сами упражнения мало что значат. Ваша цель – создать базу, чтобы выйти за рамки привычного метода и найти новые пути развития.

Завершение

В мастерской неизбежно настает момент, когда все опции уже исследованы.

Зерно развилось в древо, вы придали кроне нужную форму. Не осталось ничего лишнего, никаких пробелов. Суть работы кристально ясна. Вы чувствуете, что дело сделано.

Мы вступаем в финальную фазу творческого процесса.

Строительство и открытия уже позади. Перед нами прекрасный материал – осталось дорихтовать его и выпустить в свет.

Последние штрихи и доработки у каждого проекта свои. Иногда все просто: обрамить картины, доделать цветокоррекцию фильма, слегка поправить финальный микс песни или перечитать рукопись – убедиться, что текст звучит идеально.

Как и другие стадии творчества, завершающая фаза – не четкая веха на пути вперед. Бывает, что, готовя работу к встрече с публикой, мы понимаем, что чего-то не хватает. Надо подредактировать, добавить, убрать или переделать. И мы возвращаемся в мастерскую или к эксперименту и проходим все дальнейшие стадии заново.

Завершение – это как последняя остановка конвейерной линии. Здесь мы осматриваем конечный продукт – убеждаемся, что он соответствует вашим высочайшим стандартам. Если нет, отправляем его на доработку. Если да – принимаем работу, выпускаем ее и начинаем новую главу в деле своей жизни, каково бы оно ни было.

Едва вы чувствуете, что проект близок к завершению, начинайте знакомить с ним зрителя.

Основная цель не в том, чтобы получить замечания и узнать чужое мнение. Это ваша работа, ваше самовыражение. Вы тут главный зритель. Задача – увидеть свою работу свежим взглядом.

Играя для слушателя, мы слышим музыку не так, как в одиночестве. Мы как будто получаем еще одни уши. Сторонняя точка зрения нам, может, и не нужна. Зато интересно расширить собственную.

Если написать текст и дать почитать другу, наше отношение к тексту изменится еще до того, как мы услышим его мнение. Дайте текст своему наставнику – и ракурс снова сместится, но иначе. Предлагая свою работу на суд другим, мы сами задаемся вопросами. И этих вопросов не было, пока мы творили. Делясь с ограниченным кругом, мы выявляем собственные подсудные сомнения.

Если кто-то выскажется – выслушайте и попытайтесь понять человека, но не работу. Говоря об искусстве, человек больше рассказывает о себе. Каждый из нас видит свой уникальный мир.

Отдельные комментарии попадут в точку. Они будут созвучны нашим ощущениям, осознанным или еще нет, – и откроется возможность что-то улучшить. Другие комментарии заденут за живое, и мы станем отстаивать свою работу или усомнимся в себе.

Тут стоит дистанцироваться, перезагрузиться и вернуться со спокойным разумом. Критика позволяет по-новому увлечься работой. Можно согласиться с критикой – а можно только укрепиться в том, что изначально подсказывала интуиция.

Порой выясняется, что некий аспект работы оказывается важнее, чем мы думали. В процессе мы глубже понимаем и работу, и себя.

Может показаться, что не все полученные отклики полезны. Не сбрасывайте их со счетов сразу, задумайтесь: вдруг они указывают на подспудную проблему, которую вы проглядели.

Например, если вам предлагают убрать из песни бридж, можно интерпретировать это как «стоит пересмотреть бридж». И проанализировать его в контексте всей песни.

Если вы создали нечто поистине новаторское, вероятно, мнения аудитории разделятся пополам. Большое искусство вызывает раскол. Если ваша работа нравится всем, возможно, вы не выложились по полной.

Но в конечном счете любить эту работу должны только вы. Вы создаете ее ради себя.

Когда работа закончена?

Тут нет формул и методов. Есть только интуиция.

Работа готова, когда вы это почувствовали.

На ранних этапах мы избегаем дедлайнов, а вот на финальной стадии сроки помогут сосредоточиться на времени и закончить.

Искусство делается не по часам. Но завершить его по часам можно.

Некоторым на этом этапе сложнее всего. Они с упрямым рвением цепляются за проект. Глина еще не высохла. Все может измениться. Но как только все готово, мы теряем контроль. Этот страх постоянства распространен и за пределами искусства. Его называют страх обязательств.

Когда последняя глава вот-вот закончится, можно придумывать отговорки, чтобы отложить завершение работы.

Например, иногда вдруг пропадает вера в проект. Нам кажется, что он недостаточно хорош. Мы находим воображаемые изъяны. Вносим несущественные изменения. Нам видится мираж еще не открытого творческого пути. И появится он, только если мы продолжим работать.

Когда вы считаете, что вот этот самый проект отныне будет определять