в то же время надеясь, что я дал ей то, чего она хотела. Я боролся со своим телом зубами и ногтями, чтобы оставаться неподвижным, когда все, чего я хотел, — это двигаться.

— Мила, — мой голос дрогнул.

Черт, она чувствовалась невероятно.

Шелковисто-тугой, влажный жар окутал меня.

Стекает к моим яйцам. Мне пришлось заставить себя дышать. Ее тело сжалось вокруг меня. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Ты в порядке, детка? Мила, черт возьми, милая, поговори со мной, — процедил я сквозь зубы и открыл глаза только для того, чтобы увидеть ее красивое лицо, улыбающееся мне.

— Я хорошо, — мягко ответила она, запечатлевая поцелуй на моих губах. — Ты чувствуешься… не-невероятно. Я так хорошо себя чувствую. Такой заполненной, — ее глаза затрепетали и закрылись. Я немного отстранился, мой член слегка скользнул, прежде чем я толкнул его обратно, и мне понравилось, как поднялись ее бедра.

— Вот так? — выдохнула она, и, черт возьми, тот факт, что она разговаривала, давала мне указания, давала мне знать, чего она хочет, было чертовски сексуальным.

— Прямо как… о боже, — воскликнула она. Я облизнул губы.

По моим вискам катился пот. Легкий блеск покрыл мою кожу, когда я медленно трахал ее. Так любезно и бережно, как только мог, не теряя при этом своего темпа. Ее пальцы впились в мои плечи, притягивая меня ближе. Наши языки сливались воедино.

— Быстрее, — простонала она мне в рот, прежде чем ее язык нашел мой. И снова я был ее марионеткой. Более чем готов дать ей именно то, о чем она просила.

Грубее.

Жестче.

Я взглянул на нее сверху вниз, потерявшись в блаженстве. Она была гребаной богиней. Берет меня, дюйм за дюймом, как чемпион. Мое сердце принадлежало ей. Я люблю тебя. Эти слова вертелись у меня на языке, но я не был готов сказать ей.

Мои глаза переместились туда, где мы были соединены, и мой нос раздулся, когда я толкнулся сильнее. Достав, я увидел ее соки и легкий розовый оттенок, доказательство того, что она подарила мне свою вишенку.

Прежде чем я осознал это, я был уже готов, собирался кончить и приготовился выйти, когда ее тело втянуло меня глубже. Ее шелковые стенки содрогались, и ее крики наполняли мои уши. Повторяя мое имя, как молитву. Я присоединился к ней. Я взревел от своего освобождения, кончая примерно через две секунды после нее. Киска Милы доила меня. Вытягивала из меня все, что у меня было, до тех пор, пока не почувствовал себя гребаным желе.

Ослабев, мое тело упало поверх ее. Я пытался удержать это, чтобы не раздавить ее. Но она просто крепко обняла меня, давая понять, что ей нравится мой вес на ней. Итак, я дал ей это на несколько мгновений, прежде чем приподнялся и позволил своему взгляду скользнуть вниз между нашими телами. Я с восторгом и ликованием наблюдал, как мой полуразмягченный член скользнул между ее складок, розовых от ее девственности. Мой белый толстый член выскользнул наружу, и я с трудом сглотнул. Мне нравилось видеть, как мое семя вытекает из нее. Это, черт возьми, сводило меня с ума очень дико. Мой член дернулся, медленно возвращаясь к жизни.

— Я не успел вытащить, — поделился я, готовясь к тому, что она взбесится.

Но она этого не сделала. Вместо этого она прикусила нижнюю губу, как будто размышляя о том, что мы только что сделали, и я наблюдал, как она сглотнула.

— Я не на… — но прежде чем она смогла ответить, я почувствовал, как широкая улыбка расплылась по моему лицу, когда меня захлестнуло облегчение. Она не принимает противозачаточные. Не было ничего, что могло бы помешать моему ребенку попасть туда. Я наклонился и поцеловал ее, прижимая ее тело к себе, в то время как мои руки двигались между ее ног.

— Хорошо, — наконец сказал я. Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, в ее сонном взгляде читались вопросы. — Что бы ни случилось, ты моя, Мила.

— Мы в-в школе! — пискнула она. — Ты действительно надеешься, что мы б-будем…

— Да, — честно и уверенно ответил я. — Если этого не случилось в этот раз, то рано или поздно это произойдет, — я просто должен был продолжать брать ее, заставлять кончать и наполнять ее порцией за порцией. — Шшш… — прошипел я. — Не думай. Просто отдохни. Все будет хорошо.

Она положила раскрытую ладонь мне на сердце и прижалась ко мне. Я потянулся и выключил лампу на ее тумбочке. Пока я лежал там, зверь внутри меня наконец-то почувствовал покой. На данный момент, напомнил он мне, когда мое тело дернулось. Я не закончил с ней, но когда я посмотрел на нее сверху вниз, дыхание Милы было ровным и размеренным, ее глаза закрыты, она крепко спала, во мне воцарился покой, какого я никогда не чувствовал. Тот, о существовании которого я и не подозревал.

— Ты моя, Чемпион. Моя девочка. Мое все, — прошептал я в комнату, поглаживая ее по спине. Мне пришлось бы подождать, чтобы взять ее снова.

Но я бы сделал это.

Снова и снова. Стараясь оставить маленькие отметины по всему телу, чтобы заявить о своих правах на нее.

Только моя.

ГЛАВА 9

Джеймс

Она была моей.

В моей квартире. Сидела на своем диване. Пользовалась моей стиральной машиной, чтобы она могла постирать ее одежду. Одежду, которую я хотел найти способ разместить у себя дома. Умираю от желания остаться там. Ее хорошенькие носочки лежали рядом с моими.

Как будто она была бы со мной. Всегда моя.

Маршалл и Хеми видели ее там утром, поздоровались и удалились.

Все долбаные выходные напролет.

У меня никогда не было лучших выходных.

Может быть, именно поэтому я был на взводе. Передо мной маячила новая неделя, и она собиралась возвращаться к себе домой. Снова. Она настояла, потому что она не хотела злоупотреблять моим гостеприимством и ушла домой накануне вечером.

Она понятия не имела, что это невозможно.

Скрепя сердце, я проводил ее до дома. Тащила свою корзину с вещами обратно туда, где им не место. Разве она не знала, что ее одежда должна была висеть рядом с моей в течение следующих шестидесяти-семидесяти лет?

Она понятия не имела о том, что я в нее влюблен.

Каким, черт возьми, одержимым я был всем, что касалось ее.

Я пытался уговорить ее позволить мне переночевать у нее, но она просто покачала головой по какой-то чертовой причине. Не то чтобы это помешало мне понаблюдать за