— Давай же, мисс Робинсон, выручи меня, — прошептал он,набирая номер.

Пятница

19:30

Лили удовлетворенно вздохнула, усаживаясь в свое любимоемягкое кресло. На столике рядом с ней стояла большая тарелка с попкорном ибокал красного вина. На втором столике, кофейном, перед креслом, была разложенакарта Италии. На ней желтым фломастером была обведена синусоида дороги, идущейпо полуострову Сорренто. Названия городов, которые Лили подчеркнула красным,напоминали об истории и легендах: Позитано, Амальфи, Равелло, Вьетри-Суль-Маре.

«Еще два месяца», — подумала Лили. Потом наступит лето, иона отправится в путешествие, о котором мечтала целых полгода. Будетпредоставлена сама себе, в счастливом, долгожданном одиночестве.

Коллеги по школе считали странной ее любовь к одинокимпутешествиям, однако Лили именно за то их и любила, что сама выбирала маршрут,и ей не приходилось ни перед кем отчитываться. Ежегодное летнее путешествиеимело для нее огромное значение. Так было всегда. Путешествуя, онавосстанавливала внутреннее равновесие, чувствовала себя другим человеком.Иногда Лили спрашивала себя, почему ей хочется стать другим человеком, однакостаралась не думать об этом.

Ей нравилось осматривать новые места, знакомиться с новымилюдьми. Кристел всегда спрашивала ее, что же плохого в старых. Ничего, конечно,но они заставляют ощущать изматывающее напряжение чувств. Лили отличносправлялась со многим, однако поддерживать глубокие, а иногда и болезненные узыпо-настоящему близких отношений ей было не под силу. Она не создана для них.Лили прекрасно понимала детей, умела вдохновлять и обучать их, однако не быласпособна отдаться близости, которая могла бы продлиться всю жизнь. Давным-давноЛили осознала, что не все люди созданы для этой головокружительной, опаснойавантюры — любить человека и переносить боль, которую он рано или позднопричинит тебе.

Это не означало, что у нее не было романов. Возможно, и этимлетом на ее долю выпадет какое-нибудь романтическое приключение. Флирт, неотягощенный взаимными обязательствами. Наверное, в Италии найти такоеприключение легче легкого. В конце лета она вернется в Комфорт обновленной ибудет готова принять новую группу учеников.

Такой цикл, смена учебного года и каникул, создавал ритмжизни, наиболее приемлемый для Лили. Взглянув на ее семью, каждый подтвердилбы, что она сделала правильный выбор. После того как с ними случилась трагедия,таинственная, но вместе с тем известная всем, ее родители занимались толькотем, что портили друг другу жизнь, и так продолжалось по сей день.

Лили хорошо усвоила этот урок и выбрала свой образ жизни. Еемладшая сестра, Вайолет, предпочла диаметрально противоположный путь: она рановышла замуж, имела двоих детей. Ее муж зарабатывал слишком мало, но они снималибольшой дом в Тигарде, хотя, в общем-то, не могли себе этого позволить.

В отличие от сестры, у Лили была любимая работа, собственныйдом, небольшой, но комфортный, и свобода: она делала то, что ей нравится. Лилиприлагала все усилия к тому, чтобы ее жизнь и дальше оставалась такой жеспокойной и безопасной.

«Но ты совсем одна», — произнес внутренний голос.

Она не обратила на него внимания, — кстати, он очень походилна голос Кристел, — сделала глоток вина и стала читать статью про магазинкерамики в Равелло, где заказывали посуду Хиллари Клинтон и Дастин Хоффман.Через некоторое время Лили отложила карту и взглянула на часы. Обычно попятницам она ходила в кино в Эхо-Ридж Павильон, однако дождь зарядил снова, ией не хотелось покидать дом.

Решив посмотреть видео, Лили начала просматривать свою коллекциюDVD. Вот еще одно преимущество одинокой жизни: будь она с мужчиной, ей вряд липришлось бы выбирать между «Стальными магнолиями» и «Слиянием двух лун». Какона знала, ни один мужчина добровольно не досидел до конца фильма «Разум ичувства».

Лили решила ограничиться двумя фильмами: «Под солнцемТосканы» (он еще раз напомнил бы ей о предстоящем путешествии в Италию) и«Дархемский бык» — о сексуально раскрепощенном школьном учителе, с КевиномКостнером в главной роли. Она вспомнила его страстную речь о поцелуях, длящихсятри недели, и больше не колебалась.

Едва на экране появились первые титры, раздался звонок. «Дочего не вовремя», — пробормотала Лили, однако остановила диск и пошла ктелефону. Скорее всего, звонила Кристел, чтобы поговорить о Чарли.

От одной этой мысли у Лили стало тяжело на сердце. Обычноона не смешивала свои школьные дела и личную жизнь, но в этом случае онипересеклись. Ведь речь шла о ее лучшей подруге и дочери этой подруги.

Казалось, Чарли забавляет то, что она встречает свою учительницуи вне школы. Как правило, обращаясь к Лили официально, мисс Робинсон, девочказагадочно улыбалась, однако никогда не показывала, что знакома с личной жизньюучительницы. В школе Чарли вообще старалась не привлекать к себе внимания.Именно поэтому ее внезапно открывшееся воровство так встревожило Лили.

— Алло?

— Алло! Это мисс Робинсон? — мужской голос на другом концепровода был глубоким и сильным, но совершенно незнакомым.

— Я ничего не стану покупать, — резко ответила Лили, ужесобираясь повесить трубку.

— Нет-нет, подождите. Я насчет Кристел Холлоуэй.

Лили нахмурилась и прижала трубку плотнее к уху.

Неужели Кристел с кем-то встречается? В последний раз когдаони говорили об этом, Кристел заявила, что навсегда отказалась от любыхконтактов с мужчинами. «Они причина всех моих бед», — драматически произнеслаона; это было совсем недавно.

«Ты имеешь в виду кого-то конкретно?» — спросила тогда Лили.

«Да нет», — быстро ответила Кристел.

— Это Шон Магуайер, дядя Чарли.

«Ах, да, — подумала Лили. — Знаменитый дядя Шон, любимаятема разговоров Чарли». С тех пор как он вернулся домой, Чарли постояннорассказывала о нем, по поводу и без. Казалось, она боготворит брата своегоотца.

По словам Кристел, Шон был скроен из того же материала, чтои Дерек, «только моложе».

Лили смутно помнила его по свадьбе Холлоуэев. Он напоминалБреда Питта в его первых ролях, однако это лишь оттолкнуло ее от него. «Никогдане доверяй красивым мужчинам», — однажды сказала ей Кристел.

— Алло? — его мягкий, странно волнующий голос прервалвоспоминания Лили.

— Мистер Магуайер, — отозвалась Лили, — чем могу помочь?

— Даже не знаю... — В трубке послышался шорох, словно онпотер рукой подбородок. — Я сейчас в доме Кристел, сижу с ее детьми. Она до сихпор не вернулась.

— Понятно.

«Что за слабак, — подумала Лили. — Не может присмотреть засобственной плотью и кровью, не призвав всех окружающих себе на помощь».